ЖАН ФРУАССАР

«ХРОНИКИ»

 

Книга Первая

«Амьенский манускрипт»

(Фрагмент)

 

Публикация подготовлена при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта РГНФ: «Хроники» Жана Фруассара (научный перевод и исследование источника) 08-01-00346а

 

Перевод М.В. Аникиева*

 

 **

Начало войны в за бретонское наследство

(1340 – 1341)

 

 

Фруассар приступает к рассказу о Бретонских войнах

 

Многие жонглеры и певцы пели и читали на площадях стихи о Бретонских войнах, искажая и коверкая при этом истинную и правдивую историю. Из-за этого был весьма недоволен монсеньор Жан Ле-Бель, который начал писать свою хронику прозой, и я, сир Жан Фруассар, который в меру сил продолжил ее верно и точно, ибо их вымышленные стихи и песни не имеют ничего общего с достоверной историей. И вот теперь мы ее написали и завершили, вложив в это дело великое усердие, ибо ничто не дается даром и без труда.

Став продолжателем труда монсеньора Жана Ле-Беля, я, сир Жан Фруассар, объездил с поисками почти всю Бретань. При этом я спрашивал и вызнавал у сеньоров и герольдов сведения о военных захватах, штурмах, набегах, битвах, стычках и всех прекрасных ратных деяниях, которые там случились, начиная с года 1340 и кончая самой недавней датой, указанной в этой книге. Я делал это по просьбе и на средства моих названных сеньоров, а также ради собственного удовольствия, дабы основать свой рассказ на достоверных сведениях. И за это я был очень сильно вознагражден.

И дабы вы знали истоки и корни этой войны, из-за чего она началась, я по порядку все объясню, если вам угодно. Я расскажу, какие права и основания были у монсеньора Карла де Блуа на то, чтобы требовать бретонское наследство, и, с другой стороны, из чего исходил граф де Монфор, который стал его соперником и противником.

Многие люди говорят и рассуждают об этом, толком не зная, почему изначально возникла и разгорелась вражда между вышеназванными сеньорами. Однако далее это будет описано. Итак, внимайте, если угодно, и я вам все объясню.

 

 

О том, как скончался герцог Бретонский,

и о том, как его единоутробный брат, граф де Монфор,

самовольно объявил себя его наследником

 

После завершения осады Турне, о которой вам уже было рассказано выше, король Франции распустил все свое войско и поблагодарил герцогов, графов и баронов за то, что они послужили ему столь хорошо и достойно – каждый согласно своим возможностям. Сеньоры простились с королем один за другим, а затем разъехались по своим владениям. Тогда же герцог Бретонский, который служил королю под Турне с добрыми десятью тысячами копий, набранных только из рыцарей и оруженосцев его земли, дал дозволение всем своим людям вернуться в свои края, удержав при себе лишь придворных. Затем герцог поехал в Бретань малыми переездами и с большими затратами. Он вполне мог себе это позволить, поскольку был сеньором обширной и доходной страны и содержал большую и знатную свиту.

Находясь в пути, герцог слег в постель из-за одной болезни и скончался. Герцог не имел никаких детей от брака со своей супругой-герцогиней, но у него была племянница, дочь его родного брата по отцу и по матери. Эту юную девушку он выдал замуж за монсеньора Карла де Блуа, младшего брата монсеньора Луи, графа Блуа. Однако у герцога был еще один брат, рожденный матерью от другого супруга, и звали его граф де Монфор. Этот граф де Монфор был женат на сестре графа Людовика Фландрского и имел в браке с нею сына и дочь.

Итак, герцог Бретонский еще при жизни успел выдать замуж племянницу, дочь своего родного брата, умершего раньше него. Ведь он весьма опасался, как бы его единоутробный брат, граф де Монфор, не пожелал после его смерти силой вступить во владение герцогством Бретонским и обездолить племянницу, которая была законной наследницей. Дабы лучше обеспечить соблюдение прав племянницы и уберечь ее наследство, герцог, как я уже сказал, выдал ее замуж за монсеньора Карла де Блуа, племянника французского короля. Монсеньор Карл состоял в родстве с самыми лучшими и могущественными домами Франции: с любой стороны у него было полным-полно близкой родни и добрых друзей. Поэтому, устраивая брак своей племянницы с монсеньором Карлом де Блуа, герцог рассчитывал, что его дядя, король Франции, охотно поможет отстоять его права в том случае, если их пожелает оспорить названный граф де Монфор, который вовсе не относился к прямой ветви Бретонского дома.

Однако в итоге случилось именно то, чего герцог всегда опасался. Лишь только граф де Монфор узнал, что его брат, герцог, скончался по пути домой, он немедленно направился в Нант, который является самым главным и важным городом Бретани. И так он поладил с горожанами и жителями окрестных земель, что они признали его своим сеньором как самого близкого родственника его почившего брата, герцога. И принесли ему жители Нанта клятву верности и оммаж как герцогу Бретонскому и своему сеньору. Когда он принял присягу у горожан Нанта и окрестных жителей, то посоветовался со своей женой-графиней, у которой сердце было вполне мужское и львиное. Сообща они решили, что станут содержать большой двор, устроят в Нанте торжественный пир и известят всех баронов, знатных людей страны и советников из добрых городов и крепостей, чтобы они соизволили явиться на этот праздник и принесли графу клятву верности как своему законному сеньору. Порешив на этом, они разослали внушительные приглашения во все города и ко всем знатным людям страны.

Сразу после этого граф де Монфор отбыл из Нанта с большим количеством латников и направился в добрый город Лимож. Ведь он хорошо знал, что именно там хранится большая казна, которую герцог, его брат, копил с давних пор. Когда он туда прибыл, то очень торжественно вступил в город под игру труб и самых разных инструментов. Именитые горожане, весь местный клир, а также все простонародье воздали графу очень большие почести и оказали ему славный прием. И принесли ему все клятву верности так, как это положено делать в отношении законного сеньора. Ведь они еще не слышали никаких разговоров о том, что кто-нибудь спорит с ним из-за наследства или выдвигает к нему судебные требования. А, кроме того, граф не скупился на подарки и обещания и снискал большое расположение у именитых горожан Лиможа; и была ему выдана вся великая казна почившего герцога.

Когда граф погостил и попировал в Лиможе столько, сколько ему было угодно, он отбыл оттуда с великой казной и вернулся прямо в Нант, - туда, где пребывала его супруга-графиня, которая очень обрадовалась великим сокровищам, добытым ее господином. Затем они спокойно провели время в Нанте за большими застольями вплоть до того дня, на который было назначено пиршество и великое придворное празднество. Они распорядились приготовить для этого празднества очень большие припасы. Кроме того, граф в особом порядке написал письма и отправил их с надежными посланцами к виконту де Роану, монсеньору Шарлю де Динану, монсеньору Эрви де Лиону, монсеньору епископу, его брату, а также к епископу Реннскому, епископу Ваннскому, сеньору де Клиссону, сеньору де Бомануару, сеньору де Кентену, сеньору д’Авогору, сеньору де Лоеаку, кастеляну Генгана, сеньору де Рэ, сеньору де Рьё, сеньору де Малатрэ, сеньору де Гаргулю, сеньору де Турнемину, сеньору д’Ансени и вообще ко всем баронам, рыцарям и прелатам Бретани. В этих письмах граф настоятельно просил, чтобы все явились к нему на празднество в город Нант.

Однако знайте, что когда настал день празднества, несмотря на все полученные послания, никто из приглашенных туда не явился, за исключением лишь одного великого бретонского банерета, богатого и влиятельного мужа, которого звали мессир Эрви де Лион. Остальные же извинились один за другим так хорошо и красиво, как только могли.

Из-за этого граф де Монфор и графиня, его жена, были чрезвычайно расстроены и встревожены. Тем не менее, они справили свой праздник вместе с горожанами Нанта и жителями округи столь хорошо, сколь могли, и длились эти торжества три дня.

Однако они чувствовали себя очень оскорбленными из-за того, что другие не соблаговолили  явиться по их призыву. Поэтому, по подсказке монсеньора Эрви де Лиона и некоторых именитых горожан Нанта, граф де Монфор и графиня решили на совете, что наймут воинов, конных и пеших, а также всех, кто прийти пожелает. И было решено использовать великую казну, добытую в Лиможе, дабы помочь графу де Монфору осуществить его замыслы относительно герцогства Бретонского и принудить всех мятежников сдаться на его милость. Это решение поддержали все, кто там был: рыцари, клирики и именитые горожане. И были наняты за щедрое жалование солдаты, которые пришли туда со всех сторон. Так что теперь их было там большое количество, конных и пеших, знатных и простых, из многих земель.

 

 

О том, как граф де Монфор выступил

в поход и осадил город Брест

 

Когда граф де Монфор увидел, что людей у него предостаточно, то решил на совете идти в поход, дабы подчинить себе, силой или полюбовно, всю страну и сокрушить всех мятежников, которые не желали принести ему оммаж. Итак, собрался он в поход и выступил из города Нанта с большим войском. Сначала он двинулся к одному замку, который стоит на морском берегу и называется Брест. Его стражем и кастеляном был благородный рыцарь, именуемый мессир Гарнье де Клиссон. Он доводился кузеном почившему герцогу, равно как и монсеньору Оливье де Клиссону – знатному рыцарю, одному из самых видных баронов Бретани.

Вам следует знать, что пока граф де Монфор двигался к Бресту, он принуждал вступать в свое войско жителей сельской местности всякого положения, так что в итоге у него оказалось так много воинов и столько прислуги, что удивительно!

Когда он со всем своим войском подступил к замку Брест, то через находившегося при нем монсеньора Эрви де Лиона призвал к себе вышеназванного рыцаря, монсеньора Гарнье де Клиссона, и потребовал, чтобы он выказал повиновение и сдал ему город и замок как герцогу Бретонскому и законному сеньору. Рыцарь ответил, что вовсе не считает нужным так делать и не будет признавать его сеньором, ибо [у почившего герцога] есть и более близкий наследник, чем он. От этого ответа граф де Монфор испытал большую досаду. Отступив назад, он послал рыцарю вызов и сказал, что уйдет из-под Бреста не раньше, чем втолкует ему, какие родственные права у него есть на герцогство Бретонское. Затем он повелел всем своим людям раскинуть лагерь и обступить город Брест со стороны, обращенной к суше.

 

 

О том, как мессир Гарнье де Клиссон получил смертельные раны,

обороняя город Брест, и о том, как гарнизон сдал крепость

графу де Монфору

 

На следующий день, отслушав мессу, он приказал, чтобы все вооружились и шли на штурм замка, который был очень мощен и хорошо подготовлен к обороне. В свою очередь, мессир Гарнье де Клиссон, рыцарь храбрый, мудрый и отважный, тоже велел вооружиться всем своим людям, средь коих насчитывалось не менее 300 латников и добрых бойцов, и велел каждому идти на свой участок укреплений, определенный и указанный заранее. Однако из этих трехсот воинов он отобрал сорок самых горячих и рьяных, а затем вышел из замка прямо к барьерам, дабы встретить нападавших и дать им решительный отпор. Там на него двинулись воины из осадного лагеря, хорошо построенные и подготовленные, чтобы вести штурм и захватить город, если смогут. Другие же тем временем со всех сторон штурмовали замок, пуская стрелы и дротики.

В ходе этого штурма была очень большая схватка и лютая битва, ибо мессир Гарнье де Клиссон был превосходным рыцарем, исполненным великой отваги. А кроме того, он полагал, что сражается за правое дело, и это придавало ему еще больше решимости. В руках он держал копье с наконечником доброй закалки и, орудуя им, совершал удивительные подвиги. Всякого, кто подходил к нему, он повергал наземь. Также и его люди держались хорошо и прекрасно, как и надлежит добрым латникам.

Штурм длился непрестанно, с утра и до самых нон, или примерно столько, так что воины, оборонявшие город, были жестоко утомлены. Это вовсе не удивительно, ибо находиться в латном вооружении и сражаться в течение такого времени – я не знаю, как это можно вынести и вытерпеть! Однако они делали это с великим воодушевлением, видя, как превосходно сражается их капитан. И это было необходимо, ибо их враги постоянно росли в числе и наступали с великим напором, свежие и неутомленные боем, и устроили самый лютый и большой приступ именно в этом месте.

Наконец, люди графа де Монфора, постоянно усиливая свой натиск, так налегли и навалились на мессира Гарнье де Клиссона и его воинов, что захватили барьеры и ворвались в город. При этом люди монсеньора Гарнье оказались отрезаны от крепости. Многие из них были там убиты и ранены, и совершили они множество прекрасных подвигов, выручая своих соратников. Постоянно сражаясь и обороняясь, они начали отступать к крепости, но пробиться к ней смогли не все: большое число воинов было убито или взято в плен. Мессир Гарнье с мечом в руке сдерживал врагов, прикрывая отступление своих людей, и совершал удивительные подвиги. Множество соратников спас он от смерти и плена и проложил им путь, чтобы войти в крепость.

Когда те, кто находился в крепости и охранял ее, стоя наверху ворот и барбакан, заметили эту большую беду, и что враги подступили уже столь близко, то испугались, как бы они не вошли в замок. И опустили они большую крепостную решетку, оставив снаружи доброго рыцаря и многих своих соратников, которые стойко сражались с людьми де Монфора. Очень там наседали на мессира Гарнье де Клиссона его враги, и очень отважно он сражался. И был он тяжело ранен во многих местах, но ни разу не пожелал сдаться в плен, несмотря на все речи и просьбы, с коими к нему обращались.

Тогда защитники замка опустили один дощатый мостик и начали так [яростно] пускать стрелы и камни в нападавших, что рыцарь был спасен и с большим трудом доставлен в крепость, очень сильно израненный и иссеченный. А те, кто оставался с ним снаружи, почти все были перебиты. И вернулся граф де Монфор в свое расположение весьма расстроенный из-за того, что мессир Гарнье де Клиссон от него ускользнул.

Когда настало следующее утро, граф де Монфор велел сделать и изготовить приспособления и орудия, дабы штурмовать крепость более мощно. И сказал он твердо, что ни в коем случае не уйдет, пока не получит ее в свою полную волю. И велел метать в замок тяжкие камни, дабы все там разрушить.

Три дня спустя граф проведал через одного соглядатая, что добрый рыцарь, мессир Гарнье де Клиссон, скончался от ран, полученных при обороне города. Граф из-за этого не слишком огорчился, но, конечно же, смерть рыцаря стала большой потерей, ибо при жизни он был верен, храбр и отважен во всех делах.

Затем повелел граф, чтобы все шли вооружаться и возобновили штурм. Тогда воины в лагере как можно скорее вооружились и по звуку трубы двинулись к замку, полностью готовые его штурмовать. Затем они начали приступ, очень большой и очень яростный, а гарнизон, в свою очередь, стал обороняться. И велел граф де Монфор выдвинуть вперед орудия, которые были изготовлены для того, чтобы вести штурм, а также большие бревна, чтобы перекинуть их через рвы и подступить по ним к самым стенам замка.

Воины гарнизона очень упорно оборонялись, пуская стрелы и бросая камни, бочонки и горшки, полные извести; и держались они таким образом примерно до полуденного часа.

Тогда граф велел им сказать, чтобы они соизволили сдаться и признали его сеньором, и он простит им их прежнее неповиновение. Они устроили долгое совещание, а граф на это время велел прекратить штурм.

В ходе продолжительного обсуждения воины гарнизона приняли во внимание опасность, в которой они оказались, и то, что помощи не видно ни с какой стороны, а их капитан уже мертв. Поэтому, в конце концов, они по дружному решению сдали замок названному графу в обмен на сохранность своих жизней, телесных членов и имущества.

Затем граф де Монфор вступил в замок Брест с малым сопровождением, принял клятву верности у всех людей этого кастелянства и назначил кастеляном одного рыцаря, коему очень доверял. После этого граф вернулся в свои шатры совершенно обрадованный.

 

 

О том, как граф де Монфор осадил город Ренн,

и о том, как комендант города, мессир Анри де Пенфор,

сделал вылазку и попал в плен

 

Когда граф де Монфор назначил охранников в замке Брест и вернулся к своим людям, то решил на совете, что направится к городу Ренну, который находился неподалеку. Затем граф велел всем своим людям сняться с лагеря и двинуться по дороге, ведущей прямо к Ренну. Всюду, где проезжал, он заставлял всех людей присягать ему на верность как своему законному сеньору, и уводил с собой всех, кто мог ему пригодиться, дабы усилить свое войско и внушить к себе больше почтения. Но большинство шло с ним скорее по принуждению, чем по любви, ибо всякому, кто противился, граф велел рубить голову без малейшей пощады.

Так ехал он со своим войском, пока не прибыл под город Ренн. Затем велел он своим людям натянуть шатры и палатки и раскинуть лагерь вокруг города и предместий, которые в ту пору были весьма обширны. Когда жители Ренна увидели, что это войско расположилось вокруг них, то внешне выказали большую решимость обороняться. От имени недавно почившего герцога у них был капитаном один дворянин, рыцарь храбрый и удивительно отважный. Его поместье и наследственные владения находились довольно близко от Ренна, а сам он пользовался очень большой всенародной любовью, и звали его мессир Анри де Пенфор. Он твердо сказал, что никогда не покинет свою законную госпожу, супругу монсеньора Карла де Блуа, ибо всегда считал и считает ее наследницей Бретани. Также и все жители города Ренна были согласны с ним в этом.

Так был осажден город Ренн графом де Монфором и всеми его сторонниками. Граф приказал не устраивать больших перестрелок и стычек на копьях, ибо не хотел, чтобы его люди утомились и получили раны. Однако случилось, что монсеньор Анри де Пенфор захотел сделать вылазку и внезапно напасть на вражеский лагерь. Когда он открыл свой замысел некоторым молодым горожанам и воинам гарнизона, те его поддержали и позвали с собой других товарищей. Однажды на рассвете они собрались, вооружились и выступили из города, примерно 5 сотен числом, все в доспехах и на хороших конях. Они скрытно поехали по пути, который был неизвестен противнику, и ворвались в лагерь графа де Монфора в одном из его углов, и повалили шатры, палатки и павильоны, и начали ранить, разить и убивать людей, и учинили очень большой беспорядок.

Воины в лагере всполошились и быстро побежали вооружаться, а мессир Анри де Пенфор, видя, что уже пора, совершенно спокойно начал отступление в сторону Ренна.

Однако, в ту самую ночь возле лагеря нес дозор сир де Гидюгаль с семью сотнями латников, не считая бригандов с тарчами и павезами. Они услышали, что жители Ренна совершили вылазку и нанесли очень большой урон их войску. Тогда, пришпорив коня, сир де Гидюгаль преградил мессиру Анри де Пенфору и его отряду путь к городу и взял их в клещи благодаря тому, что сзади на них напали воины из лагеря, поднявшиеся по тревоге.

Там была большая битва, и крепко сражались обе стороны, но к воинам из лагеря постоянно приходили подкрепления. Поэтому реннцы не смогли долго продержаться и выстоять и, как разгромленные, побежали в сторону своего города. По пути они потеряли множество своих людей, ибо гонка и преследование продолжались до самых барьеров. Там, на площади, мессир Анри де Пенфор снова построил их в боевой порядок и очень храбро сражался под своим флажком, но под конец не смог выстоять, и пришлось ему сдаться. Он стал пленником одного из придворных оруженосцев графа де Монфора, по имени Жоффруа дю Брёй. Этот оруженосец уступил его названному графу, который испытал от этого большую радость, ибо мессир Анри де Пенфор действовал вопреки ему и был его великим врагом.

 

 

О том, как мессир Анри де Пенфор, под угрозой виселицы,

был вынужден признать графа де Монфора своим сеньором

 

Когда жители Ренна увидели, что они потерпели такой разгром, а их добрый капитан взят в плен, то были все в тот день крайне встревожены и жестоко удручены, имея к тому вескую причину. Тем не менее, они подбадривали друг друга, и сказали самые мудрые из них, что если они понесли потери в этот раз, то в другой за них расквитаются. Поэтому, стряхнув уныние, они стали заботиться об обороне города.

Однако расскажу вам, до чего додумался граф де Монфор с тем, чтобы сильнее прижать горожан Ренна и подчинить их своей воле. Он хорошо знал, что вся городская община очень сильно любит монсеньора Анри де Пенфора и никогда не даст ему претерпеть какой-либо телесный ущерб, имея возможность это предотвратить. Поэтому он велел привести к нему рыцаря и сказал: «Мессир Анри, мессир Анри, вы были весьма мятежны и враждебны по отношению ко мне во всех моих делах! Вы подбили и склонили именитых горожан и простонародье Ренна к тому, чтобы они затворились от меня в своем городе, - от меня, их законного и естественного сеньора! Вместе с ними вы напали на меня вооруженной рукой и нанесли мне большой урон в людях. Посему надлежит вам теперь умереть, и я тотчас велю вас повесить на виду у всех горожан, дабы это послужило им уроком».

Если рыцарь испугался, выслушав речь графа де Монфора, в этом не было ничего удивительного. Тем не менее, он сказал в ответ: «Дорогой сир! Вы можете сделать со мной все, что вам заблагорассудится, ибо держите меня в плену. Однако дай то Бог, чтобы вы последовали доброму совету. Ведь это будет большой жестокостью – предать меня, взятого в битве, позорной и незаслуженной смерти. Вас будут за это порицать, к вашему великому стыду. А если я отстаиваю враждебную вам точку зрения, то ведь я в этом не одинок! В герцогстве Бретонском найдется еще тысяча рыцарей и оруженосцев, столь же видных, как я, или даже еще более влиятельных, которые придерживаются таких же взглядов и намерены делать это и дальше, как говорят. Ибо мы клятвенно присягнули в этом вашему недавно почившему брату, монсеньору герцогу, и пообещали считать его племянницу, супругу монсеньора Карла де Блуа, госпожой и наследницей Бретани. Поэтому, если угодно, можете держать меня в плену, и когда между ней и вами будет заключено определенное соглашение, сделайте со мной то, что вам заблагорассудится, и то, что подскажут ваши советники и добрая совесть».

Хотя, по мнению многих, мессир Анри де Пенфор говорил довольно разумно, граф и не подумал отказаться от принятого решения. Он сказал: «Мессир Анри, ваши доводы ничего не стоят, равно как и ваша госпожа, супруга мессира Карла де Блуа. Ибо совершенно ясно, что я – герцог Бретонский и останусь им навсегда. Как герцог я вас осуждаю и приговариваю к смерти за ваше мятежное поведение. Если хотите, можете исповедаться, ибо я не стану ни пить, ни есть до тех пор, пока вы не будете повешены. Или же велите, чтобы горожане сдали мне Ренн и принесли клятву верности и оммаж, и сами тоже присягните мне на верность как своему законному сеньору».

Когда рыцарь услышал, что граф говорит столь непреклонно, то весьма испугался, ибо ему было бы очень тяжело оставить свою законную госпожу. Однако затем он полностью взял себя в руки и сказал: «Сир, вы можете поступить со мной, как вам угодно, но даже под угрозой смерти я никогда не покину мою законную сеньору и не нарушу данную клятву. И да хранит Господь мою душу! Если ему угодно, чтобы я умер, я приму это с признательностью, ибо нет ничего позорного в смерти, если ее принимают за правое дело и за верность слову».

Тогда граф де Монфор приказал, чтобы рыцаря подвели поближе к городу Ренну и построили там виселицу – очень высокую. Все это было исполнено: виселицу воздвигли, а маршал войска доставил мессира Анри де Пенфора к Ренну. При этом его хорошо охраняли более двух тысяч басинетов, дабы жители города не могли его выручить.

Когда простые жители города Ренна прослышали, что виселица, которую сколотили и возвели так близко от них, предназначена для того, чтобы казнить монсеньора Анри, их доброго капитана, то был в городе великий крик и великий плач, и возымели к нему все люди великую жалость. Они велели узнать, нельзя ли вызволить его за выкуп. А граф им ответил, что нет – разве только в обмен на покорность города Ренна. Тогда ответили они, что устроят по этому поводу совет и обсуждение, и пусть граф соизволит повременить с казнью. Граф охотно на это согласился.

В то время как жители Ренна совещались между собой о том, сдать ли город или оставить всё как есть, некоторые рыцари из свиты монсеньора Анри де Пенфора ему внушали и советовали, чтобы он соизволил перейти на сторону графа де Монфора. Дескать, он совершает слишком большую глупость, упорно придерживаясь своего мнения. «И вот почему! – говорили они, - Монсеньор Анри, мы так же сильно дорожим нашей честью и верностью, как и вы своими. Однако мы не видим никаких признаков того, что монсеньор Карл де Блуа и его супруга собираются вступить во владение своим наследством. Учтите также, что даже если мессир Карл прибудет в герцогство Бретонское и отстоит свои права на него, все равно полагается, чтобы граф де Монфор получил в нем какую-то долю. Вероятно, ваше значение при этом весьма возрастет. В любом случае, вы будете иметь прекрасное оправдание, поскольку, мол, стали вассалом графа де Монфора по принуждению. Никогда мессир Карл де Блуа не будет держать на вас зла из-за этого».

Они так увещевали и убеждали рыцаря с помощью этих и многих других речей, что он, наконец, дал себя уговорить, ибо в крайности каждый бежит от смерти охотно. Однако при этом он говорил, что если бы предвидел такой исход дела, то никогда не сдался бы в плен, но дал бы себя убить на поле боя, и что мессир Гарнье де Клиссон был по-настоящему верным и храбрым рыцарем, ибо умер, оставшись при своей верности.

Рыцари и оруженосцы Бретани, находившиеся при графе де Монфоре, тоже спорили с монсеньором Анри де Пенфором, ибо они очень не хотели, чтобы он был повешен или понес какой-либо телесный ущерб.

 

 

О том, как простые жители города Ренна

взбунтовались против именитых и

признали графа де Монфора своим сеньором

 

А тем временем в Ренне мелкий люд вел обсуждение с именитыми горожанами, и разгорелась меж ними великая ссора на той площади, где они собрались. Простонародье хотело, чтобы город был сдан в обмен на свободу мессира Анри де Пенфора. Но богатые люди и именитые горожане были решительно против этого и говорили, что никогда такого не случится, чтобы ради мессира Анри они пошли на обман и нарушили верность в отношении своей законной и естественной госпожи; и что слишком большой бедой это может для них обернуться. Именитые горожане высказали еще много подобных доводов, но простые люди вовсе не пожелали к ним прислушаться. Зазвонив в колокол, они побежали вооружаться и затеяли великий беспорядок и стычку с самыми влиятельными горожанами, шедшими против их воли. Когда на них напали, именитые стали защищаться, и многие были там убиты и ранены. Однако, в конце концов, простолюдины одержали верх и временно стали хозяевами и господами над именитыми. Затем они послали к графу де Монфору сказать, чтобы он без опаски въехал в город Ренн: его примут как сеньора, если только он вернет им монсеньора Анри де Пенфора. Очень обрадованный этой новостью, граф ответил: «Да!» И прибыл он в город Ренн, и вступил туда с почетом, под игру больших и малых труб и самых разных инструментов. Духовенство вышло ему навстречу большой процессией и торжественно проводило его в кафедральную церковь. Там все принесли ему клятву верности и оммаж как своему законному сеньору. Мессир Анри де Пенфор сделал так же и стал его вассалом и рыцарем. По этому поводу граф испытал большую радость, ибо считал мессира Анри добропорядочным и храбрым человеком, который никогда его не обманет, коль скоро дал клятву. Граф удержал его в своем совете и пожаловал ему сразу 500 ливров дохода, точно указав в грамоте, где он должен их получать.

Так, как я вам рассказал, граф де Монфор принял под свою власть добрый город Ренн вместе с клятвой верности именитых горожан. Он провел там пять дней, чтобы отдохнуть, набраться новых сил, уделить больше внимания городской крепости и завоевать любовь всех местных жителей. Пока граф там находился, он постоянно держал свой двор открытым для посетителей и раздавал большие подарки именитым горожанам и людям всякого положения, рассчитывая так лучше преуспеть. И действительно, поступая так, он снискал большое расположение.

Когда пришло время уезжать, граф оставил там от своего имени одного капитана, рыцаря из бретонских бретонцев, к которому он испытывал большое доверие. Этого рыцаря звали монсеньор Гильом де Кадюгаль, он был дворянином и очень достойным человеком.

На седьмой день граф покинул Ренн и велел всем своим людям сняться с лагеря. Граф выбрал путь, который вел к крепкому городу и замку Энбону, и взял с собой монсеньора Анри де Пенфора, поскольку был уверен, что он пригодится ему в этом походе.

 

 

О том, как мессир Анри де Пенфор, действуя по указанию графа,

обманом захватил мощный замок Энбон, комендантом которого

был его брат, мессир Оливье де Пенфор

 

Выступив из Ренна, граф построил свое войско и обоз, чтобы идти к Энбону – очень мощному замку, стоявшему на море. Граф был наслышан о том, что мессир Оливье де Пенфор, брат названного монсеньора Анри, держит замок под своей охраной и является его кастеляном, а также о том, что замок и город столь сильно укреплены, что взять их можно лишь путем очень долгой осады. Поэтому, направляясь туда, он выказывал монсеньору Анри де Пенфору все мыслимые знаки расположения и говорил ему: «Анри, Анри, вы стали моим вассалом и моим рыцарем. Поэтому вы должны мне во всем повиноваться и служить. Ведь присягая мне на верность, вы обещали, что поможете завоевать мое наследство и сокрушить всех мятежников». – «Сир, это правда, сказал ему мессир Анри, - но к чему вы это говорите? Если даст Бог, вы никогда не увидите что-либо противоречащее этому, коль скоро я сам себя к этому обязал и дал свое согласие». – «Сейчас я вам объясню, - молвил граф. – Мы едем к Энбону, стражем и капитаном которого является Оливье, ваш брат. Из любви к вам, я не желаю, чтобы он понес какой-нибудь телесный ущерб, и если бы вы захотели, мы точно привлекли бы его на нашу сторону. Я предпочитаю сделать это мирно, не прибегая к жестокости». – «Сир, - ответил мессир Анри, - скажите мне, если угодно, как это можно сделать». – «Во имя Господа! – молвил граф, - я вам скажу. Когда мы завтра приблизимся к городу Энбону на расстояние четырех-пяти лье, вы возьмете 400 или 500 наших латников, поедете вперед со всеми знаменами Бретани и дадите брату знать, что направляетесь к нему. Я уверен, что он откроет вам ворота, и когда вы окажетесь в городе и, по сути, завладеете им, то объясните брату, на каком положении вы туда прибыли и что было бы хорошо, если бы он принял меня как своего законного сеньора». – «Сир, - ответил мессир Анри, - поскольку вы меня к этому побуждаете, и ваши слова равносильны приказу, я это исполню. Но ведь так я обману моего брата». – «Анри, Анри, - сказал граф, - тому сеньору, который желает достичь своей цели в военных делах, надлежит выгадывать для себя преимущество многими хитрыми способами. В противном случае, ему нечего делать на войне. А этот мой замысел по своей выгодности самый лучший из всех, что я только могу представить, ибо Энбон вовсе не тот замок, который можно завоевать путем осады или же штурмом, не понеся больших потерь».

Мессир Анри де Пенфор поступил в соответствии со словами графа де Монфора. На следующий день войско двинулось в сторону Энбона, и когда до него оставалось всего 5 лье, мессир Анри отделился от графа, взяв с собой до пятисот латников, и поехал резвым галопом к названной крепости. Оказавшись примерно в одном малом лье от нее, он выслал вперед герольда, дабы известить брата, что он едет к нему и просит открыть ворота. Герольд исполнил все, что было поручено. Извещенный о скором прибытии монсеньора Анри де Пенфора, его брат мессир Оливье испытал столь большую радость, что и не подумал спросить, едет ли он как друг или же как враг. Вместо этого он сказал герольду: «Езжайте к нему и скажите, что он будет очень желанным гостем». Герольд так и передал монсеньору Анри, и тот въехал в город вместе со всеми своими людьми и стал хозяином над своим братом и замком. Затем он поведал брату, как идут дела в Бретани, и что граф де Монфор уже имеет на своей стороне ее бóльшую часть и вполне способен подчинить остальную. Ибо никто не решается выступить против него, и очень многие сеньоры уже принесли ему клятву верности, и особенно господа из Нанта и Ренна - важнейших городов страны, на которые должны равняться все остальные.

Когда мессир Оливье де Пенфор выслушал своего брата и увидел, что его захватили врасплох в его замке, то был крайне расстроен, но поделать ничего не мог. И сказал он твердо, что если бы предчувствовал и знал, что брат собирается пожаловать к нему таким вот образом, то никогда бы его сюда не впустил, ибо подло он его обманул.

«Конечно, милый брат, - ответил мессир Анри, - это правда. Однако граф де Монфор, называясь и подписываясь герцогом Бретонским, имеет на то причину. Я уже принес ему клятву верности и оммаж. Сделайте так же и станьте его вассалом, - я вам это советую». – «Хочу я того или нет, - ответил мессир Оливье, - мне придется это сделать. Но если бы у меня был выбор, я с радостью поступил бы иначе».

К чему тут долгий рассказ? Мессир Анри де Пенфор так дружелюбно убеждал и уговаривал брата, что тот согласился выехать из замка с малой свитой и без оружия. Сев на коней, они поехали навстречу графу де Монфору, который принял их очень весело и радостно. При этом он сказал, что отныне и впредь мессир Оливье будет одним из его придворных и ближайших советников, и сразу пожаловал ему 500 ливров ренты, точно указав в грамоте, где их получать.

Затем въехал названный граф в крепкий город Энбон, в котором есть большой и хороший морской порт. И принял он клятву верности у всех горожан, а также у монсеньора Оливье де Пенфора, и провел там три дня вместе со всеми своими воинами. За сей срок они отдохнули, а граф назначил там кастеляном и управляющим одного превосходного и испытанного рыцаря, дабы в случае необходимости он охранял и защищал город от всех неприятелей. Этого рыцаря звали монсеньор Ивон де Тигри, и граф очень сильно на него полагался. Кроме того, граф оставил в гарнизоне 300 наемников. Все они были добрыми латниками, коим было выплачено жалование за год вперед.

 

 

О том, как жители города Ванна открыли ворота

графу де Монфору и признали его своим сеньором

 

Когда граф де Монфор вступил во владение крепким городом и прекрасным замком Энбоном и отрядил туда такой гарнизон, какой ему было угодно, то решил на совете, что направится к городу Ванну. Затем он велел, чтобы его войско собралось в путь, нагрузило обоз и двинулось в указанную сторону.

Находясь на пути к Ванну, граф послал сказать его жителям, чтобы они согласились признать его сеньором, а он им обещает быть очень добрым господином и соблюдать все их обычаи и кутюмы, которые соблюдал герцог Бретонский, его недавно почивший брат, или даже сделать им еще большие пожалования. Когда эти вести прибыли в город Ванн, горожане зазвонили в свой колокол и собрались на общий совет. Затем все предложения, заявления, обещания и требования, с коими к ним обратился граф, были подробно изложены и пересказаны. Некоторые согласились признать его сеньором, а некоторые – нет. Тем не менее, они взяли отсрочку на три дня, дабы за этот срок решить, что предпринять.

Пока длилась эта отсрочка, граф раскинул перед Ванном большой и внушительный лагерь и осадил город со всех сторон. Однако при этом он не чинил никакого вреда горожанам и предлагал им всю свою любовь и великие милости в том случае, если они согласятся признать его сеньором. Совещаясь между собой, жители Ванна приняли во внимание, что они находятся на одной из окраин Бретани, а также то, что Нант, Ренн, Энбон и многие другие замки уже перешли на сторону графа де Монфора, и никто не смеет ему противиться. Поэтому они начали опасаться, как бы их не постигла большая беда, ибо город Ванн вовсе не был столь хорошо укреплен, чтобы продержаться против сколько-нибудь значительного войска и тем более против всей страны. А кроме того, они не слышали никаких вестей о монсеньоре Карле де Блуа. В итоге, взвесив все «за» и «против» и учтя свои сильные и слабые стороны, они согласились признать графа де Монфора сеньором, принесли ему клятву верности и оммаж и проводили его в замок с большой процессией. Граф устроил там пир на целых два дня для своих рыцарей и именитых горожан. Он также сместил всех служащих в городе и бальяже Ванна и назначил новых.

 

 

О том, как граф де Монфор не смог захватить замок Рошперьо,

но зато взял под свою власть замки Сюзеньо, Орэ, Гуа-Ле-Форе

и Краэ

 

На третий день граф выступил из Ванна и пошел осаждать очень мощный замок, который стоит на высоком холме над морем и называется Рошперьо. Кастеляном там был один храбрый рыцарь и очень благородный человек, монсеньор Оливье де Клиссон, двоюродный брат того самого монсеньора Оливье де Клиссона, который впоследствии был обезглавлен в Париже. Далее вам еще будет об этом рассказано.

Названный граф провел под Рошперьо целых восемь дней, держа его в осаде, но так и не смог отыскать способ, коим мог бы его захватить, - настолько мощным он был и стоял в таком неприступном месте! Также и благородного рыцаря не сумел граф склонить к покорности - ни посулами, ни угрозами. Поэтому граф прекратил осаду замка и ушел до той поры, пока его могущество не возрастет благодаря приобретениям, сделанным в других местах.

Затем прибыл он под замок, называемый Сюзеньо. Именно там обычно пребывали герцоги Бретонские по причине превосходных угодий, расположенных вокруг – как лесных, так и речных. Кастелян сдал замок, и граф оставил за ним его должность после того, как вступил во владение.

Затем граф поехал дальше и прибыл под замок Орэ, который имеет красивые укрепления и славное имя. Ведь его велел основать и построить сам король Артур, завоевавший некогда Бретань. А теперь там был кастеляном очень благородный рыцарь, которого звали монсеньор Жоффруа де Малатрэ. Он выказал твердую решимость и горячее желание обороняться. Тогда граф де Монфор велел, чтобы войско расположилось вокруг замка, и сказал, что не уйдет, пока не получит его в свою полную волю.

Когда мессир Жоффруа де Малатрэ увидел, что граф де Монфор подверг замок Орэ осаде, и услышал угрозы с его стороны, то попросил у него перемирие сроком только на два дня, чтобы он мог посовещаться. Граф с радостью на это согласился и послал на переговоры монсеньора Ивона де Тигри, очень большого друга и соратника названного монсеньора Жоффруа. Мессир Ивон так хорошо с ним поладил и сказал ему столько всего – и того, и сего, что мессир Жоффруа де Малатрэ признал графа де Монфора сеньором и ввел его во владение замком и кастелянством Орэ, которое очень красиво и весьма обширно. Следуя полученному совету, граф де Монфор сохранил за ним должность кастеляна. Кроме того, он оставил при нем монсеньора Ивона де Тигри, назначив их обоих блюстителями окрестной страны; и принял у всех местных дворян клятву верности и оммаж.

Затем выступил оттуда названный граф и привел свое войско под еще один мощный замок, стоявший неподалеку и называвшийся Гуа-Ле-Форе. Тамошний кастелян видел, что граф де Монфор собрал большое войско и вся страна уже покорилась ему. Поэтому, вняв советам и уговорам монсеньора Эрви де Лиона, коего он очень хорошо знал и любил, ибо они были большими друзьями и соратниками в Гранаде и иных чужих странах, кастелян поладил с названным графом, присягнул ему на верность и остался блюстителем названного замка от его имени.

Сразу после этого граф де Монфор выступил оттуда и направился к Краэ – доброму городу и чрезвычайно мощному замку. Сеньором Краэ был один епископ, который приходился дядей монсеньору Эрви де Лиону. Вняв советам и доводам монсеньора Эрви, епископ вступил в соглашение с названным графом и признал его за сеньора до той поры, пока кто-нибудь не предъявит более веские права на владение герцогством Бретонским. С этой оговоркой и принял у него граф де Монфор клятву верности.

После того как город и замок Краэ были сданы графу де Монфору при посредничестве монсеньора Эрви де Лиона, дядей коего был названный епископ, граф велел своим людям сняться с лагеря и выступить в сторону Жюгона.



О том, как граф де Монфор подверг осаде город Жюгон,

и о том, как комендант города, мессир Амори де Клиссон,

сделал вылазку и попал в плен вместе со многими

молодыми горожанами

 

Жюгон был превосходным и хорошо укрепленным городом, и к нему еще относился один красивый замок. В этом городе пребывал мессир Амори де Клиссон, младший брат наследного сеньора де Клиссона. Его взяли себе в капитаны сами горожане, чтобы он помогал им советом и делом во всех случаях. Он им в этом поклялся, ибо очень они его любили и почитали, а, кроме того, его наследственные владения располагались там же, поблизости.

Названный мессир Амори затворился от графа и сказал, что если то будет угодно Богу, граф не получит город Жюгон так легко, как надеется. Придя под Жюгон, граф де Монфор велел, чтобы все его войско раскинуло лагерь. На то время у него уже насчитывалось, вместе с простонародьем, 40 тысяч человек, вполне боеспособных. Затем велел он своим арбалетчикам идти стрелять и завязать отвлекающую стычку с защитниками города. А испанцев и бидалей, коих у него было на жаловании великое множество, граф послал стрелять, метать дротики и штурмовать стены с другой стороны. Однако они мало чего добились, хотя при этом очень многие из них были ранены.

Когда граф увидел, что не сможет взять город Жюгон штурмом, то послал в город Ренн за четырьмя превосходными орудиями, которые там находились, дабы воздвигнуть их перед крепостью и вести штурм с их помощью. Пока ездили за этими орудиями, мессир Амори де Клиссон переговорил с молодыми горожанами и некоторыми оруженосцами из окрестных земель, которые укрылись в Жюгоне как из любви к монсеньору Амори, так и для того, чтобы себя уберечь. Он склонил их к тому, чтобы сделать вылазку. И вот однажды они ворвались в осадный лагерь и нанесли очень большой урон, обрушившись на стан монсеньора Ивона де Тигри. Вечером накануне монсеньор Ивон прибыл под Жюгон из замка Орэ, в коем его оставил граф де Монфор, и привел с собой целых 100 копий добрых воинов. Он раскинул стан в одном из концов лагеря, довольно близко от города Жюгона, но вскоре был жестоко потревожен, ибо его ранили и взяли в плен, и множество его людей было при этом посечено.

В ту ночь несли дозор два брата де Пенфор, мессир Анри и мессир Оливье. Услышав крики и возгласы, они поняли, что горожане сделали вылазку. Тогда они пришпорили коней, но помчались не прямо к противнику, а к городу Жюгону, и встали между ним и лагерем.

Между тем мессир Амори де Клиссон и его люди уже отступали к городу, уводя с собой Ивона де Тигри и многих других пленников. При этом они весьма спешили, ибо войско в лагере уже очень сильно всполошилось. И тут два брата де Пенфор, монсеньор Анри и монсеньор Оливье, выступили им навстречу. Их воины, коих было две сотни копий, ехали на добрых лошадях, хорошо построенные, бодрые и неутомленные боем. И была там большая схватка, и много людей из Жюгона было повержено наземь. Когда они увидели, что их взяли в охват со стороны города и со стороны лагеря, не оставив им никаких путей к отступлению, то очень испугались и перестали соблюдать строй. Все теперь стремились только к личному спасению: каждый, у кого был пленник, отпустил его и сам сдался ему в плен, дабы уберечь свою жизнь. Таким образом был освобожден мессир Ивон и сдался в плен мессир Амори де Клиссон, а все, кто находился при нем, были убиты или пленены, так что ни один человек не вернулся назад в Жюгон, из-за чего горожане очень сильно упали духом.

 

 

О том, как мессир Амори де Клиссон и горожане Жюгона

были вынуждены признать графа де Монфора своим сеньором и

принести ему клятву верности

 

Когда граф де Монфор узнал, что мессир Амори де Клиссон и более 120 молодых горожан взяты в плен, а мессир Ивон де Тигри вместе с другими воинами спасены, то был чрезвычайно обрадован, что и не удивительно. Он очень сильно похвалил и поблагодарил двух братьев де Пенфор, сказав, что они совершили превосходный подвиг и оказали ему великую услугу, каковая им зачтется сторицею.

Граф велел, чтобы всех пленников разместили в одной стороне лагеря, а раненых выходили и ревностно стерегли. Затем он сел на коня и в сопровождении некоторых своих людей прибыл под Жюгон и дал знак, что желает говорить с его защитниками. Горожане вышли к барьерам и поклонились, ибо им сказали, что это и есть граф де Монфор. Они выказали ему почтение, по крайней мере внешне, поскольку боялись потерять своих друзей, братьев и сыновей. Тогда граф де Монфор повел речь и сказал: «Люди города! Вы очень сильно провинились передо мной. Ведь вы знаете, что я – ваш законный и естественный сеньор, ибо я – наследник монсеньора герцога, моего недавно почившего брата. Меня уже признали сеньором и принесли мне оммаж жители Нанта, Ренна, Ванна, Энбона, Краэ, Орэ, Гуа-Ле-Форе, Сюзеньо и других крепостей. А вот вы затворились от меня и постарались нанести мне урон. Однако так случилось, что ваша затея обернулась уроном для вас и ваших близких, ибо теперь у меня в плену ваш капитан и добрых 120 человек из городских уроженцев и воинов. Знайте же, что я велю их всех повесить у вас на глазах, никому не давая пощады, если вы не сдадите мне город и замок Жюгон и не принесете мне клятву верности и оммаж. Итак, отвечайте как можно скорей, что из этого вы выбираете: видеть позорную смерть ваших близких или признать меня своим сеньором?»

Если, услышав такую весть, именитые горожане и простонародье Жюгона были крайне испуганы, то этому не стоило удивляться. Они попросили отсрочку, чтобы совещаться весь этот день, а на следующий день, в час прим, пусть, мол, граф придет сам или пришлет кого-нибудь, и они ответят, что решили сделать. Граф сделал вид, что соглашается на это весьма неохотно, и вернулся к своим шатрам. Как раз к тому времени в лагерь уже доставили орудия на повозках из Ренна. Очень обрадованный, граф велел подвезти их к поближе к городу и воздвигнуть сразу все четыре, дабы жители Жюгона их увидели и испугались еще сильнее.

Лишь только граф де Монфор расстался с именитыми горожанами Жюгона, они зазвонили в свой колокол, собрались на площади и устроили долгое обсуждение. Самые мудрые, красноречивые и те, кого это касалось сильнее всего, описали опасное и ненадежное положение, в коем они оказались. Однако согласованное решение не удалось вынести сразу, поэтому они отложили это на вторую половину дня и разошлись по домам обедать.

В пору нон вокруг Жюгона были воздвигнуты четыре орудия, так что все желающие могли их видеть, как из города, так и снаружи. Это привело горожан в ужас.

Когда настала вторая половина дня, горожане, согласно уговору, вновь зазвонили в колокол и собрались на совет. Между ними было сказано много речей, но в итоге они сошлись на том, что если мессир Амори де Клиссон, который находился в плену, пожелает принести графу де Монфору клятву верности, они тоже это сделают. А без него они, в любом случае, ничего решать не станут, ибо прежде сами поклялись ему в этом – торжественно и под залог 4 тысяч экю. Они не могут ничего сделать без его одобрения, если не желают нарушить свою верность и потерять в деньгах.

С этим решением и разошлись они со своего совета. На следующий день в назначенный час граф де Монфор послал к ним сеньора де Ландреньо, маршала своего войска. Горожане переговорили с ним и передали все, что вы уже слышали. Маршал вернулся назад и пересказал графу ответ и намерение жителей Жюгона. Граф остался вполне доволен. Велев привести к нему монсеньора Амори де Клиссона, он сказал: «Амори, Амори, вы совершили ошибку, когда пожелали выступить и бороться против вашего законного сеньора, каковым, бесспорно, являюсь я. Из-за этого вас может постичь очень большая беда. Впрочем, уже постигла, ибо я держу вас в плену и могу свершить над вами свою волю». – «Сир, - ответил рыцарь, - это правда. Так примите же, если вам угодно, доброе решение и поступите со мной самым достойным образом». На это сказал ему названный граф: «Я уже все обдумал, а теперь подумайте также и вы. Либо вы сдадите мне город Жюгон (ведь, как мне сообщили, дело только за вами), либо я вас заставлю умереть позорной смертью вместе со всеми другими пленниками».

Тогда выступили вперед некоторые рыцари из линьяжа мессира Амори, которые там находились, и сказали ему: «Монсеньор Амори, мы столь же сильно хотим блюсти нашу верность, сколь и вы! Однако, учитывая, что вся земля отдалась под власть монсеньора, который здесь находится, мы принесли ему оммаж. Мы не видели и до сих пор не видим ничего, что бы этому мешало, и даже сам мессир Карл де Блуа не выдвинул против этого никаких возражений. Поэтому мы вас просим, чтобы вы соизволили принять нашу сторону и выказали покорность монсеньору, который здесь находится. Когда вы это сделаете, монсеньор будет вам признателен и простит вам все прошлые обиды, равно как и всем другим пленникам, из любви к вам».

Тогда погрузился мессир Амори де Клиссон во многие размышления. Ему очень не хотелось вставать на сторону противника, но все равно приходилось это сделать, а иначе, как обещал граф, его ждал еще худший конец.

Его так просили и уговаривали, что в итоге он стал вассалом графа де Монфора, принеся ему оммаж и клятву верности. Затем он сел на коня и вместе с маршалом войска въехал в город Жюгон. Переговорив с именитыми горожанами, он велел сдать город и замок названному маршалу, и тот завладел ими от имени графа де Монфора с тем условием, что все пленники будут отпущены на свободу без выкупа.

Так овладел граф де Монфор добрым городом Жюгоном и принял клятву верности у монсеньора Амори де Клиссона, который в дальнейшем служил ему со всею преданностью. Граф удержал его в своем совете и пожаловал ему 500 ливров земельной ренты, точно указав в грамоте, где ее брать.

 

 

О том, как граф де Монфор продолжил поход по землям Бретани и

покорил Динан, Плоэрмель и Морон, а также о некоторых сеньорах,

которые покинули Бретань, поскольку не желали повиноваться

графу де Монфору

 

Граф провел в городе Жюгоне три дня и назначил там кастеляном одного доброго оруженосца, к коему испытывал большое доверие. Его звали Гарнье де Тигри и он был кузеном сеньора де Тигри. Затем граф выступил в путь со всем своим войском и направился к доброму городу Динану. Его жители сдались после очень коротких переговоров. Ведь в ту пору город был укреплен лишь палисадами, и они, во избежание большой беды, не осмелились в нем затвориться и держаться против графа. Когда граф вступил во владение городом, то принял клятву верности у его жителей, а также у самого сеньора Динана, очень видного барона. Затем он оттуда выступил и поехал в сторону Шато-Жосселена. Однако этот замок был так сильно укреплен, что граф не смог его взять и, двинувшись дальше, прибыл под Плоэрмель. Замок сдался, и граф сменил там гарнизон. После этого он подступил к Морону и просидел под ним двенадцать дней. На тринадцатый день его впустили туда с тем уговором, что если кто-нибудь другой прибудет в Бретань и предъявит более весомые права, чем есть у него, жители Морона будут свободны от своего оммажа.

К чему затягивать рассказ? Таким вот образом, как вы слышали, завоевал и подчинил граф де Монфор всю страну. И велел он, чтобы ему всюду повиновались и величали его герцогом Бретонским, и принял соответствующий герб.

Однако были там и бароны, которые не желали ему повиноваться и уклонились от принесения оммажа, - такие как наследный сеньор де Клиссон, сеньор де Турнемин, сеньор де Кентен, сеньор де Бомануар, сеньор де Лаваль, сеньор де Гаргуль, сеньор де Лоеак, сеньор д’Ансени, сеньор де Рэ, сеньор де Рьё, сеньор д’Авогор и многие другие. Приказав хорошо снабдить свои замки припасами, они покинули Бретань. Некоторые из них отравились в Гранаду, а другие – в Пруссию. В качестве извинения они говорили, что покидают Бретань до той поры, пока положение дел в ней не изменится.

 

 

О том, как граф де Монфор съездил в Англию и принес

королю Эдуарду оммаж за герцогство Бретонское

 

Когда граф де Монфор увидел, что герцогство Бретонское почти полностью находится под его властью и, что особенно важно, все добрые города принесли ему клятву верности и оммаж, то спросил совета у своих ближайших друзей: как ему удержаться у власти и отстоять страну от всех противников? Ведь он был уверен, что монсеньор Карл де Блуа, женатый на его племяннице, пожелает вмешаться в дело, а король Франции, дядя названного монсеньора Карла, ему в этом поможет. Тогда графу сказали и присоветовали, чтобы он отправился в Англию, к королю англичан и принес ему оммаж за герцогство Бретонское, признав оное вассальным владением английской короны. Король же за это пусть клянется и обещает во все времена оказывать поддержку и помощь графу и его людям против всех, кто воевать и соперничать с ним пожелает.

Граф де Монфор последовал этому совету. Он очень быстро собрался в путь, прибыл в Гарланд и вышел оттуда в море, взяв с собой 20 рыцарей, каждый из коих был уроженцем Бретани.

Граф плыл морем, пока не пристал к берегу в Корнуэльсе. Там он спросил, где находится английский король, и ему сказали, что он пребывает в Виндзоре. Тогда граф де Монфор отправил вперед своих посланцев, дабы известить короля о приезде герцога Бретонского (ибо так он себя называл). Король Англии очень обрадовался приезду названного графа и тотчас выслал ему навстречу своих рыцарей, числом до шести. Одним из них был мессир Готье де Мони, а другими – мессир Вильям Фитц-Уорен, сир Бошем, сир Феррерс, мессир Франк де Халль и сир Баутерсам из Брабанта, который в ту пору находился при английском дворе. Эти рыцари проводили графа де Монфора в замок Виндзор к королю Англии, который принял его радушно, как герцога Бретонского, и так же сделали все сеньоры, находившиеся в ту пору при короле, - мессир Робер д’Артуа и другие. Уже довольно скоро они узнали о намерениях графа де Монфора и о цели его приезда в Англию. Все, и особенно король, были очень обрадованы, когда услышали, что он желает владеть герцогством Бретонским на основе клятвы верности и оммажа, принесенных королю Англии.

Примерно пятнадцать дней провел граф де Монфор в Англии, находясь при короле Эдуарде, который чествовал его, как мог, в знак великой любви и дружбы, а также бретонских рыцарей, отправившихся в путешествие вместе с ним. Ведь король предвидел, что, заключив союз с землею Бретани, он сможет получить в ней больше поддержки, подкреплений и припасов, чем где-либо еще. Всего за три или четыре дня он мог бы приехать в Бретань сам или же прислать туда латников, чтобы они донимали войной его врагов. Имея в виду все это, он принял у графа де Монфора клятву верности и оммаж за герцогство Бретонское. Тогда между ними было письменно составлено много союзных соглашений, и каждая из сторон взяла их копии, заверенные печатями. По условиям этих соглашений, граф де Монфор, называвший себя герцогом Бретонским, не должен был признавать над собой никакого иного сеньора, кроме короля Англии, без его совета и одобрения. Также и король Англии должен был его защищать, оберегать и оказывать ему поддержку и помощь против всех людей, которые пожелают оспаривать его права или воевать с ним. И скрепили они это соглашение торжественной клятвой.

Когда все это было сделано и исполнено, граф де Монфор и его рыцари простились с королем Англии, который пожаловал им большие подарки и много прекрасных драгоценностей, и так же сделала королева.

 

 

О том, как некоторые бретонские сеньоры прибыли

к мессиру Карлу де Блуа и проведали о положении

дел в Бретани

 

Затем граф де Монфор вернулся в Бретань и стал жить преимущественно в Нанте вместе со своей женой, советами которой он пользовался чаще, чем любыми другими. Ибо она была дамой очень предприимчивой и весьма решительной, и, как вам уже говорилось в этой истории, сердце у нее было поистине мужское и львиное.

Граф приказал, чтобы его письменно титуловали и называли герцогом Бретонским, а его супругу – герцогиней. Они постоянно вели войну с теми, кто был мятежен по отношению к ним, и были поначалу столь сильны в землях Бретани, что людям, которые не желали принять их сторону, не стоило там оставаться. И уехали оттуда многие великие сеньоры и прибыли во Францию или же отправились в Пруссию, Иерусалим или Гранаду до той поры, пока не станет видно, чем закончились эти бретонские события. Ведь многие хорошо знали, что король Филипп не допустит, чтобы его племянника, монсеньора Карла де Блуа, вроде как выставили и вытолкали из его наследственных владений. Однако некоторые очень удивлялись, почему он до сих пор не прибыл в Бретань и не вмешался в дело намного раньше.

Однако случилось, что виконт де Роан, сир де Клиссон, сир д’Авогор и сир де Бомануар прибыли во Францию к монсеньору Карлу де Блуа, который держался подле короля, своего дяди. Он слышал уже много рассказов, и что ни день – все новые, о том, что граф де Монфор вступил во владение Бретанью и сумел прочно там закрепиться. Однако названные сеньоры уведомили его об этом еще более точно и сказали ему: «Монсеньор, вам очень нужно получить большую помощь для похода в Бретань, ибо во всем герцогстве уже не осталось добрых городов, которые не повиновались бы графу. Ему также подчинилось великое множество сеньоров и рыцарей, и он содержит большое количество латников, нанятых за жалование. Ведь он имеет в своем распоряжении всю великую казну, которая прежде находилась в Лиможе и которую с давних пор копил мессир его брат, наш герцог, дядя госпожи вашей супруги. Граф постоянно тратит ее на подарки, проявляя такую великую щедрость, что кажется, будто золото и серебро для него ничего не стоят. Он уже навербовал самых разных наемников, которые приходят к нему со всех концов. В дополнение к этому, он побывал в Англии, принес королю Английскому клятву верности и оммаж за герцогство Бретонское и заключил с ним определенные соглашения, содержание коих нам точно не известно, поскольку мы при этом не присутствовали и знаем о них лишь с чужих слов. Однако можно не сомневаться, что по причине этого оммажа король Англии должен теперь оказать ему военную помощь против всех людей, которые пожелают силой выбить его из Бретани».

 

 

О том, как король Филипп Французский, по совету двенадцати пэров,

вызвал графа де Монфора в Париж, дабы судебным порядком

решить вопрос о бретонском наследстве

 

Когда мессир Карл де Блуа, считавший себя наследником герцогства Бретонского по своей супруге, выслушал рассказ вышеназванных сеньоров о поведении графа де Монфора и о том, какое положение он занял в Бретани, то стал весьма задумчив. Поразмыслив некоторое время, он посмотрел на рыцарей и сказал: «Милые сеньоры, большое спасибо, что вы прибыли ко мне и доложили об этих делах, о коих я желаю знать правду. Мы сходим к королю, моему сеньору, и прямо ему все скажем, и он примет в связи с этим доброе решение».

Затем мессир Карл де Блуа отвел их всех четверых к королю, своему дяде, и они с ним весьма обстоятельно побеседовали. Когда король узнал, как обстоят дела, то сказал, что примет меры настолько хорошие, что его милый племянник, коего он считает наследником Бретонским, не останется в накладе. Затем решил король пригласить двенадцать пэров Франции, чтобы получить самый что ни на есть продуманный совет. Они прибыли в Париж в назначенный день. Перед ними было изложено дело о Бретонском наследстве, и они рассмотрели и обсудили, как в связи с ним поступить наилучшим образом. Затем двенадцать пэров Франции сказали, что через достойных посланцев графу де Монфору следует передать приглашение явиться в Париж, дабы там увидели и узнали, какие доводы он может привести в оправдание своих действий. Этому совету последовали, и были выбраны посланцы, коих попросили отправиться в Бретань. То были сир де Матфелон, сир де Гузан и мессир Гримутон де Камбли. Они отправились в путь и ехали малыми переездами до тех пор, пока не прибыли в город Нант. Там нашли они графа де Монфора и графиню, его супругу, которые очень весело проводили время. Затем вышеназванные сеньоры передали свое послание, как было поручено. И хотя граф оказал им добрый, радушный прием, выслушав их, он долго раздумывал над тем, соглашаться ли ему на эту поездку. Тем не менее, в конце концов, он ответил, что желает быть покорным королю и охотно приедет по его приглашению. Этот ответ очень понравился посланцам, и они так и передали королю Филиппу, что граф де Монфор будет в Париже к назначенному дню. Тогда король велел, чтобы при нем остались двенадцать пэров и призвал еще многих баронов и мудрых людей своего королевства, дабы получить наилучший совет, когда к нему явится названный граф де Монфор.

 

 

О том, как граф де Монфор предстал перед королем Франции,

а затем, несмотря на его запрет, тайно уехал

из Парижа в Бретань

 

Граф де Монфор отбыл из Нанта с большим кортежем. В его свите было 30 рыцарей, - все из знатных и благородных людей. И было в его кортеже и на его содержании верховых 300 лошадей, не считая еще грузовых. Граф продолжал свой путь до тех пор, пока не приехал в Париж. Король же тогда пребывал во дворце.

Когда пэры, графы и бароны Франции услышали о приезде названного графа де Монфора, то направились во дворец к королю, ибо хорошо знали, что граф де Монфор туда явится, что он и сделал. На следующий день после того, как он прибыл в Париж и расположился в своем отеле, он явился во дворец в час терций, весьма достойно, с хорошей свитой из рыцарей. Там на него очень сурово посмотрели все бароны, и [лишь] некоторые его поприветствовали, а затем отвели к королю.

Король уже заранее полностью обсудил и решил, как его надлежит принять. Он находился в своем парадном покое, и при нем были его брат граф Алансонский, его сын герцог Нормандский, герцог Эд Бургундский со своим сыном мессиром Филиппом Бургундским, мессир герцог Бурбонский, мессир Жак де Бурбон – в ту пору граф де Понтьё, граф Луи де Блуа, граф де Форез, граф де Вандом, граф де Гин и многие другие бароны – такие как сеньор де Куси, сеньор де Сюлли, сеньор де Кран, сеньор де Руа, сеньор де Сен-Венан, сеньор де Реневаль и сеньор де Фьенн.

Когда графа де Монфора подвели к королю, он весьма смиренно поклонился и сказал: «Монсеньор, я прибыл сюда по вашему велению и вашему желанию». Названный король ответил: «Граф де Монфор, я вам за это признателен, но меня крайне удивляет, почему и как вы осмелились самочинно распоряжаться в герцогстве Бретонском, на которое у вас нет никаких прав. Ведь имеются и более близкие наследники, коих вы желаете обездолить. И, как мне доложили, чтобы стать более сильным, вы съездили к моему противнику, королю Англии, и принесли ему клятву верности и оммаж за герцогство Бретонское».

Граф молвил в ответ: «О! Сир, не верьте этому, ибо на самом деле вы плохо осведомлены. Я это сделал бы весьма неохотно! А насчет наследственных прав, о коих вы говорите, - сир, не извольте гневаться, но мне кажется, что вы заблуждаетесь, ибо я не знаю никого, кто доводился бы более близкой родней почившему герцогу, нежели я – его брат. Однако, если судебным путем, по закону, будет установлено и объявлено, что есть другой наследник, более близкий, чем я, то я вовсе не сочту это позорным для себя и отступлюсь от наследства без всякого сопротивления».

Выслушав эту речь графа, король сказал в ответ: «Граф де Монфор, на сей раз вы сказали достаточно. Но мы вам повелеваем, под угрозой потерять все, что вы держите от нас и должны держать, чтобы вы не покидали Париж в течение пятнадцати дней, - до тех пор, пока бароны и пэры не вынесут суждение и постановление об этом родственном споре. Вот тогда вы и узнаете, какие наследственные права у вас есть. А если вы поступите иначе, то знайте, что я буду разгневан».

Граф ему ответил: «Монсеньор, я повинуюсь». Затем он отбыл от короля и поехал обедать в свой особняк. Когда он туда прибыл, то вошел в свой покой и велел закрыть и затворить за ним двери. И приказал он своим камергерам, чтобы всем, кто будет его спрашивать, отвечали, что он нездоров.

Затем начал он думать и размышлять о том, что если дождется постановления баронов и пэров Франции, оно вполне может оказаться не в его пользу. А он весьма опасался, что король велит его задержать до тех пор, пока он не отдаст все города, крепости и замки, которые завоевал и теперь удерживал как свое достояние, а также всю великую казну, взятую в Лиможе, и все другие средства, взысканные и растраченные. Поэтому он рассудил, что наиболее хорошо и наименее плохо для него будет, если он уедет без дозволения, не дожидаясь исхода дела, и тайно и скрытно вернется в Бретань, дабы еще сильнее укрепиться против всех, кто желает нанести ему вред.

Остановившись на этом решении, граф призвал к себе двух своих рыцарей, коим особенно доверял, и открыл им свой замысел. Они полностью его одобрили.

Когда настал вечер, граф сам-третий совершенно открыто выехал из своего отеля и покинул Париж, ворота которого в ту пору еще не были заперты. Продолжая свой путь как ночью, так и днем, граф вернулся в Бретань еще до того, как король что-либо узнал о его отъезде. Напротив, все думали, что он болеет в своем отеле. И каждый день, мало-помалу, вслед за ним отправлялись его люди.

Когда граф вернулся в Нант к своей супруге-графине, то описал ей все свои приключения. Затем, по совету графини, чье сердце было вполне мужским и львиным, он проехал по всем городам, замкам и крепостям, которые были ему сданы. Он всюду назначил добрых капитанов и разместил столь много конных и пеших наемников, сколь было необходимо, вместе с большими запасами продовольствия на будущее. И заплатил он всем наемникам столь хорошо, что каждый служил ему с охотою.

Когда он все устроил, как надлежало, то вернулся в Нант к своей супруге-графине и к именитым горожанам, которые внешне выказывали ему очень большую любовь за великие милости, коих он их удостаивал. Однако теперь я немного помолчу о нем и вернусь к королю Франции, монсеньору Карлу де Блуа, а также баронам и пэрам вышеназванного королевства.

 

 

О том, как совет баронов и пэров Франции присудил

герцогство Бретонское мессиру Карлу де Блуа,

и о том, как был объявлен военный сбор

для похода в Бретань

 

Как вы и сами можете понимать, король Филипп и мессир Карл де Блуа были жестоко разгневаны, когда узнали, что граф де Монфор от них сбежал и ускользнул. Тем не менее, они дождались, когда наступит пятнадцатый день, в который пэры и бароны должны были вынести свое решение о герцогстве Бретонском, что они и сделали. Они полностью присудили его монсеньору Карлу де Блуа и отстранили от наследования графа де Монфора по двум причинам. Во-первых, потому что госпожа супруга монсеньора Карла де Блуа по своему отцу была родной племянницей почившего герцога, а значит и более близкой его наследницей, нежели граф де Монфор, отец которого никогда не был герцогом Бретонским. Другая причина состояла в том, что если бы даже у графа и были какие-нибудь права на герцогство, он теперь их лишался в силу двух обстоятельств. Во-первых, потому что принес оммаж другому сеньору, а не королю Франции, от коего должен был держать герцогство в качестве фьефа. Во-вторых, потому что он преступил через повеление своего сеньора-короля, прервав свой арест и плен и уехав без дозволения.

После того как все бароны и двенадцать пэров дружно вынесли это постановление, король призвал своего племянника, монсеньора Карла де Блуа, и сказал ему: «Милый племянник, вам присудили владеть превосходным и великим наследством. Теперь поспешите и постарайтесь отвоевать его у того, кто им несправедливо владеет. Попросите всех ваших друзей, чтобы они соизволили помочь вам в этом деле. Я тоже вас не подведу: одолжу вам довольно золота и серебра и скажу своему сыну, герцогу Нормандскому, чтобы он возглавил это предприятие вместе с вами. Я прошу и велю, чтобы вы не мешкали. Ведь если король Англии, наш враг, коему граф де Монфор принес оммаж за герцогство Бретонское, явится туда, он сможет нанести нам слишком тяжкий урон. Более удобного пути для вторжения во Францию ему не найти, особенно если на его стороне будут замки и крепости Бретани».

Мессир Карл де Блуа поклонился королю, своему дяде, и очень поблагодарил его за эти слова и обещания. Затем сразу там, на месте, он попросил о помощи герцога Нормандского, своего кузена, монсеньор Карла, графа Алансонского, своего дядю, герцога Бургундского, своего кузена, графа де Блуа, своего брата, герцога Бурбонского, монсеньора Жака де Бурбона, графа Понтьё, монсеньора коннетабля Франции, его сына графа Гинского, графа Форезского, сеньора де Куси, сеньора де Крана, сеньора де Боже, сеньора де Сюлли, а также всех находившихся там баронов и рыцарей, с коими он был в дружбе и родстве. Каждый из них весело пообещал ему, что отправится с ним в Бретань и поможет отвоевать ее с таким количеством людей и латников, которое сумеет набрать. Затем они бросили клич по своим землям, - одни в Босе, другие в Берри, Анжу и Мэне. А место общего сбора они назначили в городе Анже и его округе.

 

 

О том, как французское войско выступило в поход из города Анже

и двинулось в сторону бретонской границы

 

Исполняя просьбу мессира Карла де Блуа, все сеньоры уладили свои дела и провели военные сборы столь ревностно, сколь могли. Затем они отправились в путь – некоторые из Парижа, а другие – из своих владений. Прибывая один за другим, они собрались в городе Анже, а затем снарядили обоз с припасами и выступили в поход. Они проследовали через Анжу и одним из вечеров прибыли ночевать в очень красивую крепость, которая называется Шатонсе и принадлежит сеньору де Крану.

Герцог Нормандский отрядил туда людей, чтобы они помогали охранять обозы с припасами и их сопровождающих. После этого сеньоры направились в сторону Ансени, который стоит прямо на границе королевства при входе в Бретань. Сеньором этого замка был знатный бретонский банерет, державший сторону монсеньора Карла де Блуа. На виду у всех сеньоров он принес ему оммаж и клятву верности как герцогу Бретонскому и отдал свою крепость в его распоряжение. Сеньоры задержались там на три дня, дабы лучше упорядочить свое войско и обоз. Сделав это, они выступили из Ансени, дабы войти в пределы Бретани. В поле они устроили смотр своим силам и насчитали в войске 5 тысяч латников, помимо генуэзцев, коих, как я слышал, было добрых 3 тысячи. Их возглавляли два рыцаря из Генуи. Одного звали мессир От Дорп, а другого – мессир Карло Гримо. Кроме того, там было большое количество бидалей и арбалетчиков, над которыми начальствовал мессир Галуа де Ла-Бом.

Когда все эти люди построились, очень красивое вышло войско. И поехали они тремя ратями, с развернутыми знаменами. Предводителями первой рати были мессир Луи Испанский, превосходный рыцарь, виконт де Роан, сир д’Авогор, сир де Клиссон и сир де Бомануар. Под их началом было добрых 5 сотен копий.

Затем в большом полку ехали герцог Нормандский, граф Алансонский, граф де Блуа и сам мессир Карл де Блуа, который назывался и подписывался герцогом Бретонским. В этом качестве он уже принес клятву верности и оммаж королю Франции и стал носить герб, ничем не отличавшийся от настоящего герба Бретани. Все самые видные сеньоры были именно в этом полку.

В третьей рати были коннетабль Франции граф Рауль д’Э, его сын граф де Гин, сир де Куси, сир Монморанси, сир де Кран, сир де Кентен, бретонец, и сир де Турнемин. Они составляли арьергард, численностью в добрых 5 сотен копий, не считая генуэзцев и арбалетчиков, предводителем коих был Галуа де Ла-Бом.

 

 

О том, как французское войско вошло в пределы Бретани и,

осадив замок Шатонсо, принудило его гарнизон к сдаче

 

Примерно в час прим воины, ехавшие в авангарде, увидели перед собой очень мощный замок. Он стоял при входе в Бретань на одной горе, у подножия которой текла большая река. Этот замок называется Шатонсо и является ключом от бретонской границы. Поэтому граф де Монфор отрядил туда много добрых латников и хорошо обеспечил их припасами и артиллерией. От имени названного графа капитанами замка были два добрых рыцаря из Бретани. Одного из них звали мессир Милль, а другого – мессир Валеран.

Когда герцог Нормандский и другие сеньоры, имена которых вам уже назывались, увидели, что замок столь сильно укреплен, то решили на совете осадить его. Ведь если бы они проследовали дальше и оставили позади себя такой гарнизон, это могло обернуться для них большим ущербом и беспокойством. Поэтому осадили они его со всех сторон и совершили много больших приступов. Особенно при этом отличились генуэзцы. Они бросались в бой самоотверженно и безоглядно, желая с самого начала как можно лучше себя выказать. Из-за этого они часто теряли своих соратников. Ведь гарнизон замка оборонялся храбро и умело, так что сеньоры провели под замком много времени, прежде чем смогли его взять. Однако, в конце концов, они велели собрать очень большую груду бревен и вязанок хвороста и снести их с помощью людской силы к самым крепостным рвам. Затем они приказали начать очень мощный приступ, и в ходе него рвы были заполнены бревнами и хворостом. Теперь нападавшие, находясь под прикрытием, вполне могли подходить к самым стенам замка, несмотря на то, что воины гарнизона оборонялись столь хорошо и рьяно, что лучше и не придумаешь, - пускали стрелы, бросали камни, известь и пылающий огонь в большом количестве. Однако осаждавшие построили «кошки» и орудия, с помощью коих можно было крушить стены, полностью находясь под прикрытием.

К чему затягивать рассказ? Защитники замка ясно видели, что не смогут долго продержаться, поскольку им уже начали ломать стены. При этом они нисколько не надеялись получить помощь от графа де Монфора или откуда-либо еще; а если бы их взяли силой, то ждать пощады им тоже не следовало. Поэтому они решили на совете, что сдадутся, в обмен на сохранность своих жизней и телесных членов. Так они и сделали, и сеньоры их помиловали.

Так захватили французские сеньоры этот первый замок, называемый Шатонсо. Они испытали большую радость, ибо им казалось, и справедливо, что это послужит добрым началом их предприятию.

 

 

О том, как французское войско подступило к городу Нанту,

попутно разорив город Каркефур

 

Итак, вы уже слышали, что герцог Нормандский, мессир Карл де Блуа и другие сеньоры завоевали замок Шатонсо. Сразу после этого герцог Нормандский, имевший верховные полномочия над всеми другими, передал замок своему кузену монсеньору Карлу де Блуа, как его владение и его наследство. Названный мессир Карл назначил туда кастеляном одного доброго рыцаря, которому он весьма доверял. Его звали монсеньор Расс де Кинкан. Вместе с ним он оставил там большое количество добрых воинов и заново пополнил замок всеми припасами и вещами, необходимыми для того, чтобы лучше охранять вход в страну и сопровождать тех, кто прибудет туда вслед за ними.

Затем сеньоры снялись с лагеря и направились к Нанту – туда, где, как они полагали, находился их враг, граф де Монфор. И так случилось, что маршалы войска и передовые разъезды встретили на своем пути добрый и большой город, хорошо защищенный рвами и палисадами. Этот город назывался Каркефур и стоял в четырех лье от Нанта.

Маршалы со своим отрядом начали упорно и яростно штурмовать город со всех сторон, а его жители – обороняться, но там находились только простолюдины, поэтому они были довольно быстро разбиты, а город взят и разграблен. Множество людей было в нем убито и умерщвлено, что было весьма печально. И подожгли его, и от этого добрая половина его сгорела.

Сеньоры расположились на ночлег вокруг Каркефура, а на следующий день снялись с лагеря и подступили к Нанту. Для того чтобы захватить добычу, они выслали вперед разъезды, но те совсем ничего не нашли. Вслед за разъездами прибыли под Нант и сами сеньоры, один за другим, в военном порядке и строгой очередности. Они осадили город со всех сторон и натянули шатры, палатки, павильоны и все виды походных жилищ, которые надобны в таких делах.

 

 

О том, как горожане Нанта во главе с мессиром Эрви де Лионом

совершили неудачную вылазку, потеряв многих пленными и убитыми,

и о том, как разгневанный граф де Монфор

прилюдно оскорбил мессира Эрви де Лиона

 

Итак, сеньоры Франции расположились лагерем под добрым городом Нантом, в коем тогда находились граф де Монфор, монсеньор Эрви де Лион, монсеньор Анри де Пенфор, мессир Оливье де Пенфор, а также многие другие рыцари и оруженосцы Бретани, которые принесли клятву верности названному графу. Графиня же, его супруга, пребывала в ту пору в Ренне.

Когда граф де Монфор увидел, что его осадили, то не придал этому слишком большого значения. Ведь он полагал, что Нант – город добрый, крепкий, надежно защищенный и хорошо снабженный всеми припасами и артиллерией. И думал граф, что именитые горожане очень его любят. Поэтому он обратился ко всем с приказом и просьбой, чтобы каждый соизволил сохранять спокойствие и исполнял свой долг перед ним. Пусть, мол, все честно охраняют город, ходят на свои посты в сторожевые башенки, как приказано, и не совершают никаких вылазок во вражеский лагерь, ибо так они могут многое потерять и ничего не выиграть. И дабы ободрить жителей Нанта, граф говорил, что эта осада не может продлиться долго, ибо ее начали слишком близко к зиме.

Однако случилось так, что жители города не достаточно хорошо исполнили его распоряжения. Некоторым именитым горожанам Нанта, молодым и хорошо вооруженным, захотелось сделать вылазку и как-нибудь напасть на осадный лагерь. Переговорив об этом между собой, они собрались в отряд, в коем было добрых 4 сотни отборных воинов. Затем они попросили мессира Эрви де Лиона, чтобы он соизволил стать их капитаном и предводителем, и тогда, если будет угодно Богу, они совершат предприятие, в коем стяжают великий почет и выгоду. Мессир Эрви де Лион, как добрый рыцарь, любил воевать и искал случая отличиться, а потому согласился на это довольно легко. Приняв решение выйти из города однажды на рассвете, они так они и сделали, и проследовали скрытым путем, ибо хорошо знали местность вокруг лагеря. В пути они случайно встретили примерно 30 вьючных коней, мулов и рансенов, которые были нагружены продовольствием и двигались в сторону лагеря. Тогда они напали на обозничих и убили и ранили некоторых из них, а остальных обратили в бегство. Затем они развернули захваченных лошадей в другую сторону, дабы отвести их под защиту городских стен. И казалось им, что они славно управились.

Между тем шум и крик поднялись в лагере, и кричали там: «К оружию!» Запели трубы, все воины вооружились и сели на коней. В ту самую ночь нес дозор мессир Луи Испанский с более чем пятью сотнями воинов, и в момент нападения он еще не покинул свой пост. Когда он услышал возгласы, то, пришпоривая коня, устремился в ту сторону с развернутым знаменем. Все его люди последовали за ним и настигли жителей Нанта довольно близко от города. Там разгорелась добрая схватка.

Когда мессир Эрви де Лион и жители Нанта увидели, что их преследуют, то загородили собою обозных лошадей от своих врагов, а затем велели отпрячь от них некоторые повозки, нагруженные вином и мукой, и что было сил гнать их в ворота, дабы спасти. И пока они сражались, лошадей укрыли в городе.

Там была жестокая стычка и очень жаркая схватка, ибо из лагеря постоянно прибывали все новые воины, еще неутомленные боем. И пришлось монсеньору Эрви де Лиону совершить множество ратных подвигов, ибо он очень хотел спасти всех своих людей. Однако на него надвинулись столь большие силы, что лишь с великим трудом смог он отступить и укрыться в городе. Опасаясь, как бы враг не захватил ворота и не ворвался в город, он велел опустить крепостную решетку. Поэтому добрая половина, если не больше, его людей осталась снаружи и оказалась в большой беде, ибо все они были взяты в плен или убиты. Пленников отвели в лагерь к монсеньору герцогу Нормандскому и монсеньору Карлу де Блуа, которые испытали по этому поводу великую радость. А остальные жители Нанта как можно быстрей отступили в город, намного больше потеряв, чем выиграв. И очень они горевали о своих братьях и друзьях, убитых и пленных.

Граф де Монфор, находившийся в Нантском замке, вооружился сам и велел сделать это своим людям, поскольку ему донесли, что за городскими воротами идет большая стычка. Затем он прибыл туда, намереваясь оказать горожанам помощь, если успеет. Однако, к тому времени все уже было кончено. Навстречу графу попался монсеньор Эрви де Лион. Крайне рассерженный, граф затеял с ним ссору на виду у народа и сказал: «Монсеньор Эрви, монсеньор Эрви! Вы очень добрый рыцарь, но лишь наполовину! Нынче я вполне обошелся бы без ваших подвигов, и уж тем более без ваших глупых затей! Если бы вы не отступили в город столь поспешно, те, кто остался снаружи, наверняка были бы спасены!»

Мессир Эрви был крайне уязвлен и оскорблен этими речами, но снес их спокойно, сказав очень мало. Он ответил лишь следующее: «Сир, рыцари намного мудрее и храбрее меня терпят неудачи и в более крупных делах. Господь да хранит нас от еще большего урона!»

Затем все разошлись по своим домам, ибо граф ясно видел, что новая вылазка не может принести ему никакой пользы, но лишь ущерб. После этого события воины из лагеря, генуэзцы и другие наемники, почти каждый день приходили к воротам и барьерам, чтобы завязать стычку, и совершали множество ратных подвигов в противостоянии с защитниками города. Они метили друг в друга копьями и стрелами, и часто бывали там раненые и с той, и с другой стороны.

 

 

О том, как жители Нанта, заключив

тайное соглашение с французскими сеньорами,

позволили им беспрепятственно войти в город и

взять в плен графа де Монфора

 

Французские сеньоры, осаждавшие Нант, была воодушевлены своими большими успехами. Осажденные, напротив, были напуганы, и средь них не было доброго согласия. Некоторые горожане с великой тревогой и тоской смотрели на то, как их имущество уничтожается и сокращается как в самом городе, так и за его пределами. Их сыновья и друзья находились в плену, и они опасались, как бы их не постигли еще худшие беды. Поэтому они совершенно тихо и тайно поразмыслили и переговорили между собой, и решили самые влиятельные из них, что скрытно вступят в переговоры с сеньорами Франции, дабы уладить дело миром и получить назад без выкупа своих сыновей и друзей, которые находились в плену. Затем они действительно провели переговоры и пообещали, что в условленный день оставят открытыми одни ворота, которые были указаны, так чтобы воины из лагеря могли войти в город, проследовать к замку и схватить графа де Монфора, - но все это лишь с условием, что никто из обитателей города не лишится жизни, свободы и какого-либо имущества, и получат они назад своих родичей и друзей в целости и сохранности, без всякого выкупа.

Сеньоры из осадного лагеря одобрили и утвердили все эти условия, и ворота были открыты в точно назначенный час. Сеньоры вошли в город Нант вместе с теми, кого пожелали взять с собой, и направились прямо в замок – туда, где находился граф де Монфор, который тогда еще спал, ибо стояло раннее утро. Они сломали двери и взяли в плен некоторых из его рыцарей. И был мессир Эрви де Лион схвачен тоже, а мессир Анри де Пенфор, мессир Оливье, его брат, и мессир Ив де Тигри спаслись, ибо ночевали в пределах города. Вовремя извещенные об опасности, они тотчас сели на лошадей и умчались. Граф же де Монфор, как вы слышали, был взят под стражу. Сеньоры отвели его в лагерь, к своим шатрам, и были они крайне обрадованы.

Мессир Эрви де Лион навлек на себя очень тяжелые подозрения из-за того, что попал в плен, а также в связи с тайными переговорами, проведенными горожанами Нанта. Ведь он счел речи, сказанные ему графом, за столь великое оскорбление, что уже никогда не желал участвовать в каких-либо совещаниях, которые тот устраивал. Поскольку я не знаю, было ли это справедливо или безосновательно, я не хочу заходить в своем рассказе слишком далеко. Но в любом случае, пересказанная мною молва ходила тогда средь многих людей. И сам мессир Эрви лишь укрепил эти подозрения, ибо в дальнейшем он всегда хранил согласие с монсеньором Карлом де Блуа, принеся ему клятву верности и оммаж как своему сеньору и признав его герцогом и законным наследником Бретани по его госпоже-супруге.

 

 

О том, как граф де Монфор был доставлен в Париж и

пожизненно заключен в замке Лувр

 

Когда герцог Нормандский увидел графа де Монфора перед собой, то испытал великую радость, равно как и мессир Карл де Блуа. По их мнению, война теперь должна была идти намного легче для них. Затем они посовещались между собой о том, как им действовать дальше, и решили, что отошлют графа в Париж к королю Франции, который охотно на него поглядел бы.

Затем они дали соответствующее поручение монсеньору Луи Испанскому, монсеньору де Монморанси, сеньору д’Эстутвилю и монсеньору Гримутону де Шамбли. Дабы доставить графа как можно более надежно, эти сеньоры повезли его под конвоем, в котором насчитывалось добрых 200 копий. Они ехали до тех пор, пока не прибыли в Париж. Затем нашли они короля Франции, который уже был осведомлен обо всех бретонских событиях и о пленении графа де Монфора. Приведя пленника, вышеназванные рыцари презентовали его королю от имени герцога Нормандского, его сына, и монсеньора Карла де Блуа, его племянника. Король принял этот подарок с радостью и, взирая на графа, который был очень смущен и пристыжен, сказал ему: «Граф, граф де Монфор! Старый грех влечет новый срам. Поскольку вы неправедно и греховно вступили во владение Бретанью, на которую у вас не было никаких прав, вы споткнулись о преграду закона. Ведь если бы у вас были какие-нибудь наследственные права, вы дождались бы постановления двенадцати пэров Франции. Вы же скрылись от меня, не спросив дозволения, уехали вопреки моему запрету и действовали против меня, побуждаемые гордынею. Однако теперь ваши дела будут не столь замечательны, ибо вы уже никогда не уйдете из моих рук, и это еще не самое худшее из того, что вас может ждать. Я не совершу в отношении вас никакой несправедливости, но поступлю с вами согласно тому, что решат и постановят мои люди».

Затем король распорядился, чтобы графа заточили в замке Лувр. Его туда отвели и поместили под усиленный и бдительный надзор. И знайте, что король в дальнейшем много раз подумывал о том, чтобы его умертвить, и сделал бы это, если бы не граф Фландрский, который, будучи шурином узника, неоднократно и с великим смирением молил за него короля. Уступив его мольбам, король продержал графа в темнице всю оставшуюся жизнь.

 

 

О том, как французские сеньоры разъехались по своим краям,

оставив мессира Карла де Блуа зимовать в городе Нанте

 

Однако вернемся к французским сеньорам, которые хорошо начали свой поход, ибо они захватили главного из своих врагов и овладели важнейшим городом Бретани. Все горожане Нанта принесли монсеньору Карлу де Блуа клятву верности, присягу и оммаж и признали его герцогом и сеньором. Он впервые вступил в Нант с большой процессией, одесную и обок с монсеньором Алансоном, его дядей, и с герцогом Нормандским, его кузеном.

Герцог Нормандский и сеньоры Франции овладели городом Нантом в год милости Нашего Господа 1340, в двадцатый день октября. Затем они задержались в названном городе на некоторое время и рассмотрели на совете, как им действовать дальше. В конце концов, они рассудили, что поскольку близится зима и установилась слишком суровая, ненастная и холодная погода для того, чтобы вести военные действия в поле, они дадут своим людям отпуск и уедут во Францию. С наступлением летней поры они вернутся назад, дабы помочь монсеньору Карлу де Блуа отвоевать его остальные владения. Его же самого они оставят на зиму в Бретани, и пусть он воюет, опираясь на свои крепости.

Затем, сразу после праздника Всех Святых, сеньоры уехали из города Нанта, оставив там монсеньора Карла де Блуа с тем уговором, о коем я вам уже рассказал. И вернулись они во Францию, в свои родные края и места, а мессир Карл де Блуа вместе со своей госпожой-супругой остался жить в Нанте средь великих утех. Он велел снабдить припасами свои гарнизоны и подготовить осадные машины, спрингалды и все виды орудий для того, чтобы летом штурмовать города и замки, мятежные по отношению к нему. Однако теперь я помолчу о монсеньоре Карле де Блуа и расскажу о графине де Монфор и о принятых ею решениях, ибо она была дамой очень предприимчивой, а сердце имела вполне мужское и львиное.

 

 

О том, как графиня де Монфор обратилась с воззванием ко всем

городам и сеньорам, которые прежде признали власть ее супруга

 

Графиня де Монфор, которая находилась в Ренне, услышала весть о том, что ее господин взят в плен и отдан в руки врагов. Если она была жестоко расстроена и опечалена, то не без веской причины, ибо полагала, что графа скорее всего предадут смерти, нежели обойдутся с ним как-то иначе, - столь порывистым считала она короля Франции. Тем не менее, она повела себя вовсе не как женщина растерянная и лишенная рассуждения, но как муж крепкий духом и исполненный великой отваги. Очень хладнокровно и храбро ободряла она всех своих людей и наемных воинов. Показывая им своего маленького сына, которого, как и отца, звали Жан, она говорила: «О, сеньоры! Нисколько не унывайте и не бойтесь! Господин, которого мы потеряли, - это всего лишь один человек. Вот маленький ребенок, его сын, который, если угодно Богу, станет его преемником и сделает вам еще много добра! У меня, благодаренье Господу, имущества предостаточно, и я одарю вас из него охотно и щедро! Ведь именно для того, чтобы вас одаривать и награждать, приберегли мы его в прошлые времена – мой господин и я. И раздобуду я вам такого капитана и предводителя, который вас всех воодушевит и поддержит советом».

После того, как графиня с помощью этих увещеваний укрепила дух своих друзей и наемных воинов, она взяла с собой сына и проехала по всем своим добрым городам и крепостям. И увещевала и ободряла она местных жителей точно так же, как делала это в Ренне. Пополнив гарнизоны людьми, она снабдила их всеми припасам, которые могли понадобиться, и всюду щедро платила и дарила большие подарки, когда видела, что это пойдет ей на пользу. Затем она прибыла в Энбон, который стоял у моря и был большим и крепким городом и мощной крепостью. Пополнив его запасами продовольствия и военного снаряжения, графиня задержалась там на всю зиму вместе со своим сыном. Она часто посылала проведать свои гарнизоны и ободрить своих людей, и сделала так, что все обещали ей любовь, верность и честную службу.

Однако теперь я помолчу о ней и о войне, шедшей в Бретани. Когда будет время и место, я к этому еще вернусь. Конечно, на самом деле, мне следовало бы повествовать об этом непрерывно, ибо война в Бретани разгорелась так сильно и жарко, что нисколько не затухала, и далее вам еще будет об этом рассказано. Но ведь надлежит также, чтобы я поведал о королях Англии и Шотландии, коих уже долгое время обходил молчанием. Сейчас я расскажу, как они воевали друг с другом в ту самую пору, о которой я вел речь выше, то есть тогда, когда граф де Монфор ехал с войском по Бретани и, как вы слышали, брал города, цитадели, замки и прочие крепости.



* Перевод выполнен с издания: Froissart, J. Chroniques. Livre I. Le manuscrit d’Amiens / Ed. Diller G. T. 5 tomes. Genève, 1991-1998. Т. 2.

** Миниатюра ""Карл де Блуа приносит оммаж королю Филиппу VI за герцогство Бретонское""