И.А.Кушеверский

К вопросу о перспективах исследования истории шведских общин в России в Х1Х веке в фондах РГИА

Шведские поселения на территории Российской империи располагались преимущественно в ее Северо-Западной части, в Лифляндии, Эстляндии и Великом княжестве Финляндском. Крупная шведская община существовала также и в Петербурге. Поэтому на сегодняшний день материалы о шведских поселениях бывшей империи находятся в архивах России, Эстонии, Латвии, Литвы, Швеции и Финляндии.
При этом центральное место занимает Российский государственный исторический архив (РГИА), в фондах которого содержатся общие сведения о шведах, проживающих на территории Российской империи во второй половине XIX - начале ХХ веков. В предшествующий период неоднократно делались попытки составить обзоры этих материалов. Однако недостатком этих обзоров является то, что они охватывали лишь всю совокупность разнообразных российско-шведских связей, не выделяя в качестве специального аспекта шведские поселения на территориях Российской империи.
Сосредоточив внимание на документах, касающихся шведских общин в России (так называемых «российских шведах», или, как еще более правильно – «балтийских шведов»), можно прежде всего отметить, что основная часть материалов о шведах, проживавших в России, сосредоточена в документах Департамента Герольдии (ф.1343), в фондах Петроградской (ф.1480) и Генеральной (ф.828) евангелистическо-лютеранской консистории, а также в фонде Департамента духовных дел иностранных исповеданий (ф.821).
Перечисленные фонды содержат исчерпывающую информацию о шведах, перешедших на русскую службу, о регистрации рождений, браков, смертей в евангилистическо-лютеранских приходах, бракоразводные дела, дела о строительстве церквей, отчеты, сведения о священниках и т.д. Определенный интерес представляют сведения о деятельности молодежных организаций лютеран в предреволюционный период (начало ХХ века).
Кроме того особое место занимают документы фонда Департамента общих дел МВД (ф.1284), где содержатся сведения о принятых на русскую государственную службу иностранцах с 1801 по 1918 гг., в том числе и шведах. Также весьма полезные данные содержаться в фонде Комитета Министров (ф.1263) и в коллекции именных указов и высочайших повелений Сенату (ф.1329). Информация о шведах, находящихся на службе в Российской империи, содержатся также в фонде 37 - Горного департамента (1733-1919 гг.) и фонде 44 - документах Корпуса горных инженеров (1826-1864 гг.). Далее в фонде Петербургского телеграфного агентства находятся материалы о российско-шведском информационном сотрудничестве в начале XX века, в частности, о попытке издания в Швеции (1914 г.) «Скандинавского листка», рассказывающего шведам о событиях на русском театре военных действий Первой мировой войны (ф.1358).
Отдельно следует выделить еще фонд Министерства юстиции (ф.1405), где содержатся сведения о порядке въезда-выезда иностранцев, в том числе и шведов, на территорию империи, режим их пребывания в стране, а также вопросы, связанные с приобретением ими собственности в России, о привлечении их к гражданской, административной и уголовной ответственности.
В целом вся статистика шведах, проживающих в России с 1834 по 1917 гг. храниться в фонде Центрального статистического комитета МВД (ф.1290). Но одновременно в каталоге РГИА в отдельную подборку выделены документы о шведских крестьянах на территории Российской империи, особенностях их поселений и правового статуса в Эстляндии, Лифляндии и Ингерманландии (Петербургской губернии). Здесь представлены материалы об их поселениях в Новоросийской, Херсонской и Симбирской областях. Из имеющихся документов можно определить условиях жизни в этих поселениях. Они раскрываются на основе жалоб поселян, налоговых и иных льготах, которые были установлены для шведов и т.д. Кроме того в этих материалах существуют статистические данные, а также отчеты евангилистическо-лютеранских приходов. В этом отношении прежде всего следует выделить материалы фонда Первого департамента Министерства земледелия (ф.383), посвященного шведским колонистам. Особый интерес представляют также документы, хранящиеся в фонде Департамента Законов Государственного совета (ф.1149), где содержится обозрение исторических сведений, для составления местных законов остзейских губерний 1158-1838 г.; проекты положений о крестьянах прибалтийских губерний и проекты других законодательных актов, касающихся Прибалтийских земель.
Отдельно существует большое количество материалов о шведах, проживающих на территории Финляндии. Они представлены в фондах Совета Министров (1295), Второго отделения собственной е.и.в. Канцелярии (ф.1261), Третьего (аппеляционного) департамента Сената (ф.1347), а также в коллекции документов «Именные указы и высочайшие повеления Сенату» (ф.1329) и т.д. Причем материалы по шведам в Финляндии столь обширны, что могут быть предметом специального архивного обзора. В этом смысле, следует лишь заметить, что в коллекции «Именные указы и высочайшие повеления Сенату» содержатся также материалы секретных дел Юстиц-коллегии лифляндских, эстляндских и финляндских дел (1704-1802 гг.). В этом отношении определенный интерес представляют и «Секретные дела» о переходе крестьян северо-западных губерний в православие, а также другие документы, хранящиеся в Канцелярии /1836-1917 гг./ обер-прокурора Синода ( ф.797).
Но несомненно, что основная часть подобных материалов также еще хранится в фонде Статс-секретариата Великого Княжества Финляндского (1826-1917 гг.) (ф.1361), в котором сосредоточены документы за период с 1682 по 1917 год, в том числе материалы Комиссии государственных дел. Информацию о данном фонде можно получить в новом Путеводителе по Российскому Государственному историческому архиву. Полное же описание этого фонда было составлено в 1907 г. и опубликовано в «Алфавитном указателе к постановлениям, относящимся до Великого княжества Финляндского» в 1909 г.
Среди фондов личного происхождения, где также содержатся сведения о шведах, проживавших в Финляндии, заслуживает внимания документы фондов Ивана Михайловича Оболенского (ф.1538), который некоторое время являлся генерал-губернатором Великого Княжества Финляндского и Александра Юльевича фон Минквица (ф.677), который был управляющим Канцелярии е.и.в. В целом можно отметить, что материалы, хранящиеся в РГИА, еще недостаточно глубоко исследованы.
Что же касается материалов, которые относятся к шведам, проживавшим в Петербурге, то к сожалению, наиболее интересные документы, посвященные жизни шведской общины Петербурга, находятся в Шведском государственном архиве, куда они были переправлены в 1938 г. из Ленинграда (Архив прихода Св.Екатерины - старейшего и основного евангилистско-лютеранского прихода нашего города)).
В данном случае в РГИА содержатся лишь общие материалы, посвященные этому вопросу. В частности сведения, относящиеся к шведской общине в Санкт-Петербурге, находятся в фондах 821 (Департамента духовных дел иностранных исповеданий), 1480 /периоды 1773-1861 гг. и 1894-1918 гг./ (Петербургская евангилистико-лютеранская консистория), 828 /период 1841-1885 гг./ (Генеральная евангилистико-лютеранская консистория). Это общие преимущественно отчеты, предоставленные центральным органам власти и управления церковью. Исключение составляет метрикация и бракоразводные дела, которые для указанных периодов достаточно полные.
В результате, эти сведения дают лишь определенное представление о жизни шведской общины в России и в Петербурге. Поэтому они могут быть более полно проиллюстрированы только другими источниками (в частности, газетными материалами, а также материалами Государственного архива мэрии Санкт-Петербурга).
Кроме того, следует отметить, что по проблемам, связанным с шведской общине в Петербурге уже написано ряд интересных работ. В частности, над этими проблемами работали исследователи Н. Юхнева и С. Семенцов. Ими обобщены статистические материалы, сделаны выводы по динамике общины и выделены ее основные направления деятельности. При этом работы этих авторов представляют статистико-фактологический характер. Одновременно, однако исследователи обратили еще особое внимание и на отдельные стороны деятельности шведов или касались наиболее известных представителей этой общины в Петербурге. Тем не менее, по имеющимся сведениям, в целом работ, полностью посвященных историко-социологическому анализу шведской общины Петербурга или шведских общин других областей, пока еще не создано.
Однако, наряду с выше перечисленными фондами, относящимися к шведскому населению России или первым крупными исследователям, которые этими проблемами занимались, используя эти фонды, следует отметить, что несомненный интерес также представляют материалы, которые собственно хранятся в библиотеке Государственного Совета. Прежде всего необходимо отметить подборку работ полковника (в последствии генерал-лейтенанта) Генерального штаба Александа Федоровича Риттиха (1831-1900гг.) - автора первой этнографической карты Европейской России. В 1870-х годах XIX века им были подготовлены материалы по этнографии России, в частности, собран статистический материал о Прибалтийском крае, составлены соответствующие обзоры и карты. Взаимоотношениям русских, шведов и других племен, проживавших на Балтике, посвящена его работа «Русская торговля и мореходство на Балтийском море» (СПб., 1896 г.). Данные работы служат своеобразным дополнением к классическим работам Форстена, посвященных этой проблеме.
В 1895 г., после выхода в отставку, А.Ф. Риттих опубликовал работу «Четыре лекции по русской этнографии», в которой изложил свои взгляды на этническую историю России, влиянию этносов, населяющих империю, друг на друга. Часть материалов посвящена и шведам, населяющим северо-западные губернии, часть которых автор считает коренным населением этих земель (прежде всего это относится к шведам островов Балтийского моря Рухну /Руно/, Вормсе, Одисгольм, на которых в середине XIX века жили по старошведским обычаям, там также сохранялся древнешведский язык).
Данные материалы могут быть дополнены сведениями, собранными генерал-майором артиллерии Николаем Ефимовичем Бранденбургом, являвшимся в конце XIX века начальником Исторического артиллерийского музея. Он в окрестностях Старой Ладоги открыл «нижнее погребение» знаменитой «сопки» №140, с деталями «неволинского поясного набора», относящиеся к середине VII- началу VIII веков.
Находки Н.Е. Бранденбурга, а также раскопки, которые проводились в ХХ веке в Верхнем Прикамье, Эстонии, Финляндии и Швеции, позволили уже в наши дни сделать предположение о «непрерывной жизни с VII века этносоциальной организации Русь/Рос в Поволхвье».
В библиотеке находятся так же работы (на русском и немецком языках) директора императорского Эрмитажа А. А. Куника. Эти работы относятся к 1844-45 гг. и в них автор доказывает происхождение название «Русь» от финского названия шведов «Ruotsi» и связывает его с названием шведской области «Рослаген», расположенной к северу от Стокгольма. Интересной с точки зрения статистического и фактического материала является редкая книга «История крестьянского сословия в присоединенных к России прибалтийских губерниях», вышедшая в Риге в 1860 году, а также материалы по истории Прибалтийского края, изданные в 1876, 1879, 1880, 1882 гг. В библиотеке можно найти и другую литературу по данной проблеме.
В целом обзор материалов хранящихся в РГИА, позволяют взглянуть на проблему шире. Положение шведов на Северо-Западе Российской империи было достаточно специфично. В частности, эта особенность была связана с тем, что территории неоднократно переходили из юрисдикции одной страны к юрисдикции другой. Менялись законы, менялись землевладельцы, кто-то уходил вслед за властью, кто-то оставался, кто-то через некоторое время возвращался, не сумев прижиться на своей «исторической родине». Интересно, что шведское (также как и местное) дворянство, ушедшее с земли вместе со шведской властью, зачастую возвращалось, поступало на службу в аппарат Российской империи, и в конце концов оседало, в частности, в Прибалтике (примером могут быть Горны, Икскюли, Гильденбанты, Буксгевдены и другие).
Сложилось положение, когда, с одной стороны, шведы на южном берегу Балтийского моря - пришлая этническая группа, причем заселение шведами происходило волнообразно, с другой стороны - часть из них прожила на этих землях более 500 лет (а может быть и больше, если брать за точку отсчета VII-VIII вв.). Причем эта категория населения так и не ассимилировалась, сохранила свои особенности (компактное проживание), и не представляло свое существование вне данной территории. Показательно, что когда в 1944 г. практически все шведы, проживавшие в Прибалтике, выехали на «историческую родину» в Швецию, они не смогли закрепиться там - большинство эмигрировало дальше в Канаду, часть стала жить также обособленно на территории Швеции (на островах), а единицы вернулись назад.
Интересно проанализировать и последствия другого опыта - попытку «добровольно депортировать» шведов в глубь Российской империи, предпринятая российским правительством в конце XVIII века (август 1781 г.). Причем, шведов «перемещали» в те места, где согласно «Хеймскрингле» находилось «Жилище богов» (Godheim), родина Одина. Результат этого эксперимента плачевен - через 150 лет (1929 г.) после длительных проволочек остаткам колонистов удалось, наконец, выехать на родину, но и там они оказались «лишними людьми» - опять эмиграция, поломанные судьбы людей.
Думается, что в свете последних событий, происходящих и в Прибалтике, откуда сейчас пытаются вытеснить русское население и на Юге России, где в настоящее время наблюдаются значительные перемещения населения, и в Югославии, где отмечается аналогичные процессы, связанные с вытеснением одних этнических групп другими, данное исследование становится весьма актуальным.