|
Доклад Н.А. Бердяев и Э. Кассирер: назначение культуры
А.Н. Муравьев: Выступление Дарьи Владимировны Акимовой «Н.А. Бердяев и Э. Кассирер: назначение культуры».
Начну с Эрнста Кассирера, т.к. его концепция более цельная и является концепцией в отличие от неких философских интуиций Бердяева. Что такое творчество для Кассирера? Творчество для него – это, прежде всего, способность к образованию символических форм, в частности, это изначальная творческая активность человеческого сознания, которую он называет «символическим понятием», способность к образованию символических понятий. Что это такое? Это изначальная продуктивная деятельность сознания, которая спонтанно осуществляет первоначальную организацию впечатлений. Наше сознание превращает чувственные впечатления в восприятия благодаря их упорядочению в соответствии с формами нашего созерцания, такими, как пространство, время, число и так далее. В зависимости от того, какой тип знаков был использован, определяется специфика каждой символической формы. Все это становится возможным благодаря созданию и использованию символов, в данному пункте Э. Кассирер исходит из теоремы Канта о символе как изначальной корреляции между материей и формой. Благодаря упорядочиванию хаоса внешних впечатлений в символы, образуются символические формы, которые проявляют собой деятельность человеческого духа и образуют универсум культуры. Кассирер выделяет среди символических форм такие, как миф, язык, искусство и наука, которая является высшей и наиболее законченной формой развития человеческого духа. Почему высшей и наиболее совершенной? Кассирер придерживается той точки зрения, что основная задача человеческого духа – это деонтологизация, т.е. освобождение нашего сознания, освобождение человеческого духа от связи с чувственным физическим миром. Как мы увидим дальше, я постараюсь объяснить, что Бердяев исходил как раз из противоположной идеи о том, что цель и назначение человеческой культуры – возвращение к первичным истокам, приобщение к первоначалам, к Ungrund. Но, возвращаясь к Эрнсту Кассиреру - в чем для него состоит цель и назначение культуры? В самоосвобождении человеческого духа от власти эмпирического, конкретного мира. Конечная цель – это достижение свободы. Наиболее четко эта позиция была выражена во время небезызвестной Давосской дискуссии, которая произошла между Мартином Хайдеггером и Эрнстом Кассирором в 1929 году, когда перед участниками был поставлен один из главных вопросов – вопрос о том, что есть свобода для человека? И Кассирер прямо отвечает, что свобода – это преодоление страха смерти и прогрессивное становление духа, который проявляет себя в создании культуры. Благодаря культуре человек становится бесконечным, творит царство бесконечных символических форм и освобождается тем самым от страха смерти.
Обращаюсь к Николаю Бердяеву, также постараюсь быть максимально краткой. Что есть для Николая Бердяева творчество? Творчество – это некое непостижимое основание любой человеческой деятельности, деятельности духа вообще, целью которой является как раз преодоление объективации. Т.е. если в случае Эрнаста Кассирера объективация, создание символических форм – это процесс положительный, созидательный, то для Николая Бердяева – это тот факт нашего эмпирического мира, результат грехопадения, который должно преодолеть. Преодолеть через творчество, т.е. через возращение к некоему первоначальному Божественному состоянию мира, когда не было отчуждения субъекта от объекта и любое действие духа непосредственно воплощалось сразу же, а не «застывало», не фиксировалось в объективированных формах, в частности в символических формах, которые и образуют универсум культуры. Т.е. для Николая Бердяева назначение культуры (которая как раз есть результат неудачи творчества) – показать, продемонстрировать, что творчество не достигает той цели, для которой оно было предусмотрено этим всевышним, или Ungrund. И через демонстрацию отрицательной роли творчества и культуры дойти в конечном итоге до предельного основания культуры, осознать ее кризис. Лишь преодолев его, возможно будет придти к созданию теургической эпохи, о которой Н.Бердяев постоянно говорит - наступлении такого исторического эона, когда дух не будет объективироваться, а будет непосредственно творить новое бытие, не застывая в символических формах, не образуя пространство культуры. Таким образом, здесь мы видим, на первый взгляд, совершено противоположную концепцию.
Позволю себе еще раз вернуться к вопросу, почему возможно их сравнение? Во многом это мотивировано таким важным фактом, как общность биографий Эрнста Кассира и Николая Бердяева, которые прожили схожие, во многом идентичные судьбы и были вынуждены рефлексировать, каким-то образом корректировать свои представления о назначении культуры в связи с событиями первой половины XX века. Конечно, это осмысление Второй мировой войны и вынужденной эмиграции обоих философов из своих отчизн. И поразительным оказался тот факт, что, несмотря на принципиально несхожие изначальные точки, оба мыслителя приходят в итоге к одинаковым и совершено парадоксальным для них интенциям - они приходят к созданию этических учений. Что это за этические учения? Бердяев в конце своей творческой деятельности акцентируется на вопросах философии истории, осмыслении активной деятельности человека. Он требует активной деятельности, в частности, видя последствия революционных событий в России. И тоже самое делает Кассирер, который от вопросов познания также переходит к требованиям активной деятельности человека. Это призывы к созданию, сохранению и развитию царства культуры, которое может спасти от первоначального хаоса, держащего человеческий дух в плену и представляющего угрозу для человека. Тем самым мы наблюдаем очень интересную тенденцию… Но, к сожалению, оба эти проекта были только начаты, и не смогли воплотиться во что-то более конкретное из-за скоропостижной кончины обоих философов. Таким образом, они не смогли, не успели показать, во что это могло бы превратиться. Но несомненно интересным представляется тот факт, что, несмотря на разность начальных позиций, оба приходит к созданию этических концепций, в частности к признанию осмысления деятельности, практической деятельности человека по созданию культуры одним из магистральных направлений философской мысли и одной из основных задач, которой и должна заниматься философия.
А.Н. Муравьев: Закончили?
Д.В. Акимова: Да.
А.Н. Муравьев: Спасибо!
А.А. Ермичёв: Спасибо большое!
Вопросы
А.Н. Муравьев: Есть вопросы к Дарье Владимировне?
Вопрос: Скажите, пожалуйста. Я хочу спросить об отличии учения Кассирера от учения стоиков в смысле этики максимального освобождения человека духа, в чем отличие? Поскольку Кассирер, насколько я понимаю, действовал в рамках христианской парадигмы. А стоики, естественно, исходили из иных каких-то дохристианских положений. Так в чем этическое положение, в чем шаг вперед мысли Кассирера в освобождении человеческого духа от мысли древнегреческих стоиков? Есть ли здесь какой-то прорыв в этом отношении? В этическом плане?
А.Н. Муравьев: Когда скончался Кассирер?
Д.В. Акимова: Он скончался в 1945, а Бердяев в 1948, причем родились они в 1874 году, они одногодки. Оба скончались очень неожиданно - показательно, что кончина обоих была скоропостижной, это еще раз наталкивает на мысль о схожести их судеб...
А.А. Ермичёв: А контактов личных у них разве не было? Бердяев очень хорошо знал немцев.
Д.В. Акимова: Он прекрасно знал немцев и постоянно ссылается на Г. Когена и на П. Наторпа, но Кассирера, как ни странно, не упоминает, что весьма интересно. Он не мог о нем не знать…
А.А. Ермичёв: Вам придется поработать над этим и выяснить еще.
Д.В. Акимова: Да.
А.А. Ермичёв: Спасибо!
Р.Н. Дёмин: Нет ли каких-либо еще пары фигур для Вас, следующих, кого бы Вы хотите исследовать?
Д.В. Акимова: Я думаю, что здесь, безусловно, напрашиваются А. Бергсон и М. Хайдеггер в русле данного направления. Это в ближайших планах моей работы…
А.Н. Муравьев: Но уже на примете есть?
Д.В. Акимова: На примете есть, да.
А.Н. Муравьев: Спасибо большое, Дарья Владимировна! |
Д.В. Акимова: Завершая столь насыщенную и интересную программу, я понимаю, что все устали и постараюсь быть максимально краткой. И прежде всего мне кажется, что само мое выступление требует некоего объяснения, разъяснения, - чем оно мотивировано. Почему Бердяев, почему Кассирер, почему в рамках нынешнего выступления? Ну, во-первых, то, о чем сегодня говорилось, для русской философии начало XX века – это активное возвращение к идеям Канта, осмысление рецепции Канта. И Н. Бердяев неоднократно на это указывал, что на него самого, его современников философия И.Канта оказала, пожалуй, наибольшее влияние среди всех философов. При этом Бердяев в своих произведениях никогда не ссылается на Эрнста Кассирера, хотя прекрасно знаком с работами его старших коллег, Когена и Наторпа, что вызывает некое недоумение. Очевидно, что он был знаком с работами Кассирера, хотя и не упоминает об этом. Второй момент, который может служить объяснением данного доклада – это то, что доминантными темами для обоих философов являются схожие проблемы – проблемы творчества, объяснение назначения человеческой креативности, проблема символа и, соответственно, возникающий из этого вопрос о культуре, о ее назначении, о чем я постараюсь сегодня рассказать. И третье, - каким образом это связано с «Логосом». Одна из основных проблематик «Логоса» - объяснение оснований философии культуры, прояснение идеальных основ человеческой деятельности – как раз то, чем и занимались Кассирер и Бердяев. 
Д.В. Акимова: К сожалению, я не смогу развернуто ответить на этот вопрос, поскольку не знаю концепцию творчества стоиков настолько досконально.