П.Ю. Нешитов                                                   Формула русской философии: Гегель плюс Пушкин                  Тезисы доклада 23 декабря 2011 г. на семинаре «Русская мысль» То, что в России неточно называют философией, по справедливости следует назвать ее преддверием. Конечно, русские уже вышли из пустыни неразумия и кое-что у философских народов, немцев и греков, переняли. Однако трезвая оценка творчества отечественных авторов убеждает, что главным итогом попыток философии в России пока остаются переводы зарубежной классики. Сегодня философия говорит по-гегелевски. Все, кто были до Гегеля и после него, – не философы, а, с одной стороны, предтечи, с другой, неудачливые претенденты. В чем сила Гегеля? В логике, на которую опираются остальные части системы. Пойти дальше Гегеля можно, только усовершенствовав его логику. Гегелевская наука логики стала результатом трудной феноменологии, примерки и аскетичного отрицания духом неистинных жизненных форм. В логике феноменология снята. Это значит, что прозрачные и невесомые логические категории насыщены страстями, как дневной свет – цветами. Чтобы усовершенствовать науку логики, необходимо, во-первых, смиренно усвоить опыт гегелевской мысли и, во-вторых, дерзновенно обогатить его. Требуется прожить более сложную феноменологию, чем Гегель. Индивидуальный опыт составляет незначительную часть феноменологии духа, в основном же познание осуществляется в надындивидуальном измерении, общей формой которого является язык. Опыт другого человека, опыт народа, опыт человечества представлен в языке. Русский человек живет в языке, созданном Пушкиным. Пушкин – господин русского языка, главный русский человек, и мимо него никакое развитие в России пойти не может. Философской русская мысль станет только тогда, когда породит небывало ясную, высокую и величественную истину. Для этого требуется напряжение всех народных сил, каковые сосредоточены в настоящем имени России – Пушкине. Опыт расширения поэзии до философии, то есть прохождения феноменологического пути, отчасти был проделан самим Пушкиным. Но его мысль, так и не возвысившаяся над рассудочным догматизмом Просвещения, лишена внутреннего единства. Чтобы над Россией взошла звезда, свидетельствующая о рождении философа, кому-то из нас необходимо усвоить опыт Пушкина и, не повредив, уместить его в простоту логического понятия. Это позволит направить языковую мощь Пушкина на решение общих задач духа, обозначенных Гегелем. Что-то похожее, но без ясного осознания цели и потому неудовлетворительно, пытались делать в Серебряном веке. Настало время довершить начатое предшественниками.