РХГА в зеркале мнений

РХГА в зеркале мнений
Всегда интересно оглянуться назад, чтобы вспомнить где ты был, о чем думал, что говорил. Сравнить себя прошлого с собой нынешним. Порадоваться за себя, если есть за что. В каком-то смысле и подвести некие промежуточные итоги.

За более чем 20-летнее существование из учебных стен  Русской Христианской Гуманитарной Академии  вышло немало людей с законченным высшим образованием.  Академия гордится тем специфическим, в самом лучшем смысле этого слова, гуманитарным образовании, что она дает своим студентам, формируя их как цельных самостоятельных личностей.  Было бы интересно узнать об их судьбе, как живут, где работают.

Академия приглашает своих выпускников поделиться небольшими рассказами о себе, о том как они учились, как проходила студенческая жизнь. Ну, и, конечно,  тем, что они сейчас делают, где работают и т. д.

Свои истории Вы можете прислать по адресу: [email protected]

А сейчас мы публикуем интервью с Екатериной Викторовной  Ионовой, ныне сотрудником информационного отдела РХГА, студенткой Академии в прошлом.
Интервью взято в 2005 году.

Н.Р.: Екатерина, в этом году Вы заканчиваете факультет «Философия. Богословие. Религиоведение» РХГА?

Е.И.: Да. «ФБР» РХГА, кафедра «Философии». Надеюсь, что в этом году мне удастся сдать госэкзамены, а диплом, наверно, буду защищать попозже. Тема есть, но все не так просто: поскольку я осталась на философии, диплому нужно придать скорее философское звучание, чем религиоведческое, а с философским звучанием сложно. Довольно длительное время, что я училась в РХГА (тогда ещё РХГИ), но до определенного момента я была единственным философом на факультете. Естественно, основная масса спец предметов, которые читались на кафедре, были религиоведческие, потому что религиоведов было большинство, и строй мысли уже сложился в религиоведческом тоне, а теперь его надо перестроить на философский, поскольку я остаюсь на кафедре философии, это непросто.

Потом есть ряд дисциплин типично философских, которыми я не владею, потому что меня этому не учили. Поднимать этот материал самостоятельно было бы разумнее всего, но я пока не чувствую в себе силы это сделать.

Н.Р.: Вы пришли сюда именно за философским образованием?

Е.И.: Да. Когда я поступила сюда в 1998 году, у нас был забавный состав группы: всего человек восемнадцать, из них, пятеро были богословами, одиннадцать-двенадцать – религиоведами, и я была единственным философом. Это было очень смешно. Мне хотелось найти человека, кто занимается философами в РХГИ, и такого не было. Светлов занимался всеми.

Н.Р.: Сейчас эту кафедру ведет Игорь Игоревич Авксентьевский.

Е.И.: Да, он занимается философами. Вот так всё получилось.

  Есть одна особенность: первый вопрос, что задаётся студентами, учащимися на одном курсе, друг другу, когда они мало-мальски знакомятся: «Почему ты пришел именно сюда?» Обычно, этот вопрос любят задавать в приемной комиссии, когда мы там беседуем при поступлении. Приемная комиссия в составе ученых мужей РХГИ смотрят на своего будущего студента, а студент смотрит на приемную комиссию в лице своих будущих преподавателей – кто кого напугает: «Почему же Вы выбрали наш вуз?» И ты  пытаешься как-то ответить, а потом тебя расспрашивают твои будущие коллеги :)

  Мне об этом вузе рассказал мой знакомый, который в свое время  закончил философское отделение, защитился  у Маилова (его дипломная работа, кстати, сохранилась у нас в архиве), и тоже был единственном философом на своем потоке. Он сказал, что есть такой вуз, что он учился в нем для души, что образование в нем хорошее, а процесс обучения приятен, этот вуз молод и потому все еще не так консервативно. Можно общаться и с ректором института и с деканом факультета – напрямую, лично, что очень важно в процессе обучения. Дело даже не в фамильярности, а в каком-то личном отношении к вузу, в котором ты находишься. И я подумала: «Почему бы нет?!» Высшее образование я ещё не получила, а специализироваться по своей профессиональной принадлежности мне было на тот момент неинтересно.

   Обзвонила приемные комиссии нескольких вузов, где преподают философию, как раз летом 98-го года и единственный вуз, где со мной вежливо поговорили, ответили на все мои вопросы, рассказали даже более того, чем я спрашивала, был именно РХГИ. Меня это так поразило, я решила, что туда точно пойду учиться (смеется). Совершенно точно. Потому что в  других вузах, знаете, было такое ощущение… как в какой-то телевизионной сказке: «Да мы в женихах как в грязи копаемся», - сказала королева, выбирая претендента на руку своей дочери.… Казалось, что  такое же отношение и к абитуриентам: их так много, что вузы не особо в них заинтересован. А в РХГИ было другое отношение. Не знаю, как сейчас, надеюсь, что оно сохранилось.

Н.Р.: Екатерина, Вы посвятили этому месту несколько лет. Какое у Вас отношение к этому вузу? Какие впечатления от процесса образования? Оправдались ли они?

Е.И.: Да, впечатления оправдались, но, с другой стороны, каждый находит то, что ищет. Мне хотелось именно этого: получить образование в приятной обстановке, так чтоб я могла этим заниматься в том ритме, в котором мне удобно. И в то же время, чтобы был момент внешней дисциплины, потому что мне себя изнутри тяжело дисциплинировать. Это качество у меня плохо развито, а тут все-таки, какой-то момент обязательности присутствует именно потому, что есть личный контакт с преподавателем, и ты понимаешь, что стыдно не сдавать и стыдно не учится. То есть, что-то не сделанное  он тебе простит – раз простит, два простит, три простит, а потом ты понимаешь: очередная встреча предстоит, и ты знаешь, что вот это, это и это, ты ему должен, а ты этого не сделал, и становится стыдно. Я думаю, что в вузе, где этого личного контакта нет, такое чувство если и возникает, то не часто.

  В тоже время я не могу не заметить, что вуз стремительно меняется. Очень. Студенты «молодеют». Лично меня это не радует. Я могу объяснить почему. Приходят молодые ребята после школы, которые плохо себе представляют, зачем им нужно именно это образование, полученное в РХГИ. Более того, мне показалось, они плохо понимают,  чем  им в принципе хотелось бы в жизни заниматься. Такое впечатление у меня сложилось из опыта работы рекламным агентом РХГИ, где по долгу службы мне довелось беседовать с абитуриентами, с родителями, отвечать на вопросы и, соответственно, задавать свои.

  У родителей есть заинтересованность в том, чтобы у ребенка была профессия, но позвольте: для получения профессии нет необходимости идти в вуз, можно найти хороший колледж или приличное профессионально-техническое училище. Я не иронизирую и не шучу. Есть очень хорошие колледжи, техникумы и ПТУ в городе, которые дают технические и рабочие профессии, окончив которые, примерно через два года, вы станете квалифицированным специалистом «среднего звена» и сможете зарабатывать себе на хлеб. Почему-то считается, что нужно высшее образование именно после школы... Не знаю, у каждого родителя свой ребенок, свой подход.

  Мне-то всегда казалось, что полезнее немного поработать, пожить самостоятельно, а потом уже заниматься образованием. Скорее всего, корни такого отношения кроются в моём личном опыте.… После школы я не знала, какое образование я хочу иметь, и поэтому решила сначала получить профессию, а об образовании подумать потом. И эту профессию я получила – экономическую. Закончила колледж, у нас прошел выпускной вечер, и на следующий день мне позвонил куратор группы и предложил работу: кто-то из друзей ее дочери организовал фирму и им нужен был бухгалтер, экономист, такой человек, который бы всем этим занимался. И я тут же, на следующий день, устроилась на работу, и до сих пор работаю с этими людьми.

  Когда же дело дошло до того, чтобы получать образование, я подумала: «А какое же образование я хочу иметь?» Явно не экономическое, потому что от своей профессии на тот момент я устала до остервенения. Быть экономистом, практикующим бухгалтером в нашей стране –  занятие не из легких. У нас законодательство меняется минимум раз в квартал, до недавнего времени, задним числом, поэтому приходится постоянно быть в курсе, корректировать документацию. Это очень тяжело. Но с другой стороны, ты свободен ровно настолько, насколько ты несвободен. В какой-то момент  понимаешь, что за всем не уследить, на что-то просто махаешь рукой, потому что основные изменения все равно до тебя дойдут. Ведь бухгалтерское сообщество довольно сплочённое: все друг с другом общаются, друг друга поддерживают. Как-то перестаешь нервничать: только ты все переделал в соответствии с новым изменением, как его отменили, поэтому если ты какое-то из изменений пропустишь, то, скорее всего, что его отменят, не пройдет и трех месяцев. Это уже стало профессиональной шуткой.

  И на тот момент, когда я задумалась об образовании, я настолько устала от своей профессии, что подумала:  нет, никакой экономики, пусть будет что-нибудь гуманитарное. Почему бы не философия? В свое время, поскольку, мои родители люди интересующиеся, мы подписывались на большое количество «толстых» журналов: «Новый мир», «Звезду», «Юность» – она было очень интересная. Конец 80-х, начало 90-х – такие бурные перемены, все они в журналах отразились, особенно в «Юности»: в ней печатали не только художественные произведения, но и эссеистику, публицистику, журналистские расследования. Печатали эссе Иосифа Бродского, которых не печатали нигде, интервью с А.Ф. Лосевым, работы Л.Н. Гумилева до того, как они начали выходить массовыми тиражами. Очень много стихов, современной прозы, которые сейчас уже стали классикой. И за всем этим было очень интересно следить. Среди статей мне попались философские размышления, это был именно Алексей Федорович Лосев, я им заинтересовалась, и вдруг его стали издавать. Знаменитое издание в толстых аккуратных «кирпичиках» серого цвета («Бытие. Имя. Космос», «Миф. Число. Сущность.» «Очерки античной мифологии и символизма», «Мифология греков и римлян»). На четвертом «кирпиче» я остановилась. И когда я пыталась их читать, я понимала, что ничего не понимаю. Я не владею этим языком. Нужен кто-то, кто бы сказал, что вот это означает и вот это. Нужен кто-то «со стороны», кто-то, кто бы помог, объяснил. На серию по истории античной эстетике мне было страшно смотреть в букинистическом магазине, не то, что брать ее в руки и читать. А вот публицистические статьи, которые печатали в журнале широкого доступа, были интересны ещё и тем, что доступны понятийно. Мне кажется, что Алексей Федорович прекрасно представлял себе, кто его будет читать, и поэтому говорил, писал так, чтобы было ясно, доступно.

  Потом я познакомилась с очень интересным кругом людей через свою одноклассницу, эти люди по-прежнему мои друзья, мы до сих пор поддерживаем отношения. Они были сплочены вокруг рубрики в одной газете и, собственно, один из этих друзей и оказался, тем, кто закончил РХГИ и рассказал мне об этом вузе. Вот так все благополучно соединилось, и я пришла сюда учится.

cogito ergo sum

Н.Р.: Екатерина, гуманитарное образование для Вас – это систематизированный свод знаний или метод для самостоятельных размышлений?

Е.И.: Мы живем в такое время, когда количество знаний существенно превышает человеческие возможности. Протяженности человеческой жизни не хватит на то, чтобы все познать, но этот факт не умаляет тяги к познанию. Мне кажется, что мы сейчас работаем с таким вторичным рынком знаний: знаешь не сами вещи, а где об этих вещах можно посмотреть. Поэтому для меня обучение в вузе, и в частности, в РХГИ – это, скорее, получение методических навыков – знать, от чего оттолкнуться, на что обратить внимание, «где посмотреть».

  Поскольку я работала в РХГИ не только агентом по работе с абитуриентами, но еще и библиотекарем в РХГИ, я заметила, что сейчас пользуются огромной популярностью различные словари и энциклопедии, что напоминает средневековье: было такое поветрие, когда составлялись словари, цитатники, бестиарии. Подборки ссылок на книги по определенным темам, подборки мнений по определенному вопросу. Такой интерес не всегда положительно оправдан, потому что, если им пользуется сборник кратких содержаний всех произведений по литературе, предписанных программой средней школы, это не грамотно: книги нужно читать самому. Так мне кажется, но с другой стороны, объем для необходимого прочитывания таков, что я не знаю, когда школьники успевают всё читать.… И все-таки надо начинать читать самому: для школы, для института, для себя, а потом для своих детей. Поэтому, когда я сюда пришла учиться, мне был интересен метод. Метод работы. Метод самостоятельной работы. Потому что вуз именно это и должен давать: умение работать с информацией.

  Что значит быть умным человеком? Люди, как мне думается, идут учиться для развития умственных способностей. Мне очень нравится определение ума Михаила Велера в одной из его книг: «Ум – это способность извлекать максимум информации из минимума данных. При прочих равных, простейшим анализом и в кратчайший срок». Прекрасно! Ум – это не количество знаний. - Как рассуждает маленький ребенок? – Если я прочитаю энциклопедию, я буду все на свете знать. Да нет, конечно! Ум – это не качество знаний.  - Когда мои друзья и знакомые узнают, в каком вузе я учусь и на каком факультете, они смотрят округляющимися глазами и выдыхают: «Какая ты умная…» Из того, что меня интересуют те вещи, которые не интересуют других, не означает, что я  умнее, а означает только умение с этими знаниями обращаться и находить их во всем. Ум – это умение и  в этом смысле, владение методом способствует поиску знаний, навыкам работы с литературой.

  Хотя, все непросто. В наше время книжность уходит. Люди ищут информацию по-прежнему - в библиотеках, только это не книжные библиотеки, а электронные библиотеки и люди работают не с книгой, а с текстом, который не читается последовательно, как книжный, а схватывается частями, нужными читателю для чего-либо. Метод последовательного восприятия знаний уходит, он сменяется методом схватывания общего смысла, самого главного, нужного для работы. Я не знаю, хорошо это или плохо, мне трудно определить, потому что я в этом процессе нахожусь, но меня учили иначе – последовательно постигать знания: от простого к сложному или от сложного к простому, или общие выкладки подкреплять конкретными примерами, или конкретные примеры обобщать. Меня учили комплексно воспринимать текст, книгу, как нечто цельное, единое, завершённое, а не раздирать его на куски по мере необходимости. Сейчас этому ещё учат, позже – перестанут; методология обращения со знанием меняется, меняя и само знание…

Н.Р.: Как Вам показалось, на что ориентирован РХГИ? На сбор информации или на идеологический момент – выработку собственного мировоззрения? На что-то еще?

Е.И.:  РХГИ дает возможность, очень хорошую возможность для личностного роста или, как Вы сказали «выработки собственного мировоззрения», но как ее использовать –  личное дело студента. В программе РХГИ есть так называемые «Общие курсы», материал которых, может быть, студенту не понадобится в его практической жизни, профессии,  работе, но незнание которого означает отсутствие культуры в воспитании и поведении. Иметь общие представления об истории, пусть это будет только европейская история, о литературе – хотя бы европейской, о религии – пусть это будут только мировые религии, о культуре – пусть это будет опять, только то, что касается европейской культуры, необходимо. А если нужны специальные знания – пожалуйста, ходите на спецкурсы.

  Основное из всего, что мешает студенту воспользоваться этой возможностью, как мне кажется, отсутствие у него осознанного отношения к своим действиям, в том числе и к учёбе. Я уже говорила и сейчас повторюсь: часто сферу дальнейшей деятельности, и, как следствие, профиль будущего образования и вуз, за абитуриента выбирают родители. Очень не многие из абитуриентов знают чётко чему, где и зачем они хотят учиться. В итоге получается, что студент, поступив в вуз, учится по инерции. На первый взгляд это вроде бы и не плохо: движение по инерции не дает возможности расслабиться. Ты так и продолжаешь поглощать знания. В молодости человек учится не потому, что он этого хочет до безумия, а потому что он по-другому не может. В какой-то момент этот запас инерции заканчивается, ну, годам к двадцати пяти и, если ты хочешь после двадцати пяти лет учиться, тебе нужно самому себя двигать. Сам же себя двигаешь,  когда  знаешь, чего  хочешь и к чему стремишься, когда есть сильная личная мотивация, нехватка профессиональных знаний, к примеру, или неудовлетворённость собственной жизнью на текущий момент. Хочется новых горизонтов, других контактов, нового общения, и ты идешь и поступаешь в вуз и продолжаешь учиться. А когда человек молод, он учится по инерции, если он человек минимально ответственный, поскольку вуз-то платный, и платят-то, в основном, родители, а не сами студенты зарабатывают на учебу. И поэтому вот такое инерционное отношение у них присутствует и к процессу обучения, и к преподавателям, и к поведению на занятиях, и к поведению в стенах института. Момент поведения, если честно, меня раздражает. Может быть, я занудная тридцатилетняя особа, но меня раздражает, когда студенты рисуют на партах, а не у себя в конспектах, если им скучно слушать преподавателя. Когда портят мебель, когда  плюют мимо урны, когда  сидят на занятиях в конце аудитории и перешёптываются друг с другом, общаются смс-ками. Так и хочется спросить: «Зачем Вы сюда пришел? Учится? Ну, так учитесь! А отбывать время можно в  кафе. Кому какое дело, где Вы это время проводите?»

Н.Р.: Екатерина! У меня сразу несколько вопросов. Во-первых, я должна сказать, что за все время Вашего обучения в вузе мне невероятно интересно с Вами общаться и всегда поражает масштаб обобщений, способность свои мысли развивать. И актуальность всего, о чем мы с Вами разговариваем. Вы сказали, что у Вас много знакомых, я верю, что им тоже очень интересно общаться с Вами, обсуждать какие-то темы. Современный студент – это?.. Мне всегда интересно о студентах. Как выяснилось, студенты все разные сейчас :-)

Е.И.: Спасибо. Студенты и в правду очень разные. Может быть, ощущение того, что ребята плохо себе представляют свои желания и нужды, только мое ощущение? А сами они всё прекрасно знают? Хорошо, пускай, это будет мой взгляд, совершенно субъективный. К тому же, можно вспомнить пример другого студента, с которым мне довелось вместе учиться. Он точно знал, что хочет от жизни: получить гуманитарное образование, заниматься наукой, преподавать. Этим он сейчас и занимается.  И я больше чем уверена, что он хорошо преподает. И с каждым годом он будет преподавать все лучше и лучше, потому что хотел заниматься гуманитарной наукой, пришел в этот вуз, здесь учился и учился очень хорошо. Он и сейчас продолжает учиться, только уже обучая других. Но он единственный, из круга моих знакомых, кто определился столь рано в своих желаниях и целях, поступив в РХГИ сразу после школы.

  Многое зависит от личной ответственности  молодого человека перед самим собой и перед своими родителями, хотя бы. И может постепенно он общие знания получит, а потом, если профиль этих знаний его не удовлетворит, сменит профиль, но вряд ли ему что-либо поможет, если его собственная личность не подтянется до уровня образования, который он получает.

оплачено!

Н.Р.: Вы сказали, что у Вас большой круг знакомых и в связи с тем, что образование здесь платное, как Ваши знакомые относятся к платным вузам?

Е.И.: Не могу сказать, не знаю. Хотя, среди моих знакомых, те ребята, которые учатся в платных вузах  люди достаточно ответственные и обязательные.

  Как может измениться отношение к образованию, если оно платно? Мне кажется, только в одном – в моменте долженствования. Я сам себе должен за свои деньги? Или мне должен тот, кому я заплатил? Мне-то всегда кажется, что эти обязательства взаимны. А уплаченные деньги только подтверждают серьезность взаимности этих обязательств. Увы, мы живем в мире материальном и корыстном, где главная заинтересованность – это денежная заинтересованность. У меня спокойное отношение к деньгам, может быть потому, что мне всегда казалось: деньги – это воплощение энергии. Если вы эти деньги заработали, значит, вы вложились в зарабатывание этих денег, вы потратили свою энергию, вам заплатили. Это эквивалент энергетический и теперь вы думаете, куда бы эту энергию направить. Если вы направляете ее в русло образования, вы в праве требовать от того, кому вы удели часть своей энергии некоторого серьезного подхода к тому, чему вас учат. Но, коль скоро это ваша энергия, самому себе вы разве не должны? Разве вам хочется тратиться впустую? Вхолостую? Зачем? Тогда зачем?

  Мы сейчас выходим в такую плоскость разговора, как личная ответственность человека перед самим собой: или тебя этому научили, или там сам себя воспитал. Но если ты сам перед собой ответственен, ты и учиться будешь хорошо. И в принципе, к жизни ты будешь относиться ответственнее, чтобы она не прошла впустую. Меня всегда интересовал тот момент, когда начинается у человека – молодого или немолодого – вот это осознание: «Я себе должен». Не кто-то мне должен, а я себе должен в этой жизни по большому счету. Сам себе должен. Мне всегда был интересен момент просыпания, обретения этого сознания, когда ты понимаешь, что никто тебе не должен, кроме тебя самого. Вот тут начинается самое интересное: меняется подход к жизни. Совершенно меняется. Какую роль в этом изменении играет получение образования в принципе, и в РХГИ в частности? На этот вопрос я, наверно, не отвечу. Не знаю, но думаю, что играет.

  Было очень интересно, сейчас расскажу один случай. Поскольку я несколько раз уходила в академический отпуск, а потом возвращалась и восстанавливалась в вузе, то некоторые курсы проходили мимо моего внимания, и мне приходилось их догонять, но уже с другими потоками. Некоторых дисциплин просто не было тогда, когда я училась, а я считала их нужными для себя и решила их посетить. И как раз на пятом курсе я хожу на ряд предметов вместе с первокурсниками по факультету  «ФБР». Это очень интересно. Это особая кафедра в нашем вузе и люди поступают сюда особенные. У меня сложилось впечатление, что эти ребята в своем подходе к образованию серьезны. Зачем-то они поступили именно на философию и именно в РХГИ. Они действительно учатся, ну, как молодые люди они пропускают иногда, но переживают, что пропустили, обмениваются конспектами, книгами, обсуждают пройденное. Когда я первый раз пришла на лекцию по онтологии, они уже друг с другом перезнакомились и вдруг раз - новый человек. Естественно, меня спросили, кто я такая и что здесь делаю. Я сказала. Одна из девушек напористо стала задавать вопросы с небольшим предисловием. Когда их в начале учебного года  напутствовал ректор нашего института Дмитрий Кириллович Бурлака, он им сказал: «Ребята, по окончании этого вуза вы себя не узнаете, вы изменитесь, благодаря тому, что учились в РХГИ». И меня спросили: а замечаю ли я за собой подобные изменения? И я, так слегка опешив, развела руками, потому что я давно поступала в РХГИ и не помню, давал ли подобные обещания Дмитрий Кириллович Бурлака моему потоку. Это раз. А во-вторых, я почувствовала, что от меня невольно хотят подтверждения гарантии, а я не уполномочена администрацией нашего вуза на подобные действия. И третий момент – людям свойственно меняться. Это естественно, по крайней мере, это стало естественно в сознании европейского человека после эпохи Нового времени, когда прогресс был расценен как благо, а жизнь человека как некая прогрессирующая эволюция. Человеку свойственно меняться, в контексте европейского сознания - это хорошо. А коль скоро этот человек – студент, он поступил в вуз, на философский факультет, он, тем более, должен измениться, и это будет для него благом. То есть, сам факт, сам поступок, желание поступления именно на философский факультет уже говорит о том, что человек хочет меняться качественно, осознанно, системно, не впустую, не вхолостую, с минимальным количеством пробелов, лакун, ошибок, чтобы все было восполнено комплексно. И замечательно, и хорошо! Поэтому я так задумалась и ответила примерно следующее: «Если Вы захотите этих перемен, то они у Вас будут. А насколько качественно Вы будете работать на их осуществление, настолько качественные они у Вас и будут». Еще один момент. Любимый вопрос родители будущих студентов: «А кем будет работать мой ребенок по окончании вашего вуза?» Я в легкой прострации была от этого вопроса, когда в первый раз мене его задали, и ответила: «Да кем захочет». И это действительно так: он будет работать, кем захочет, потому что у него будет широкий круг знаний и настолько, насколько он этим воспользуется, так он и будет потом работать. Только и всего. Поэтому если и говорить об образовании в РХГИ, я еще раз хочу подчеркнуть, что дается великолепная возможность качественно отличная от возможностей, которые предоставляют другие вузы. Я не буду говорить – в плохую или хорошую стороны. Для меня – в хорошую. И то, насколько учащийся этой возможностью воспользуется, говорит о его мере ответственности перед самим собой. Чтобы это мера возникла, развилась и поднялась максимально высоко. Собственно и все. Все в наших руках.

хаос и космос

Н.Р.: Екатерина, Вы сказали, что видите смысл своего бытия в образовании и самосознании, чтобы измениться качественно. Для меня это тоже необычайно ценно. Я думаю, что если хотя бы один из ста наших соотечественников задастся такой целью, то в обществе уже будет меньше негатива и хаоса, дисбаланса.

Е.И.: И я думаю, что так. Не могу сказать, что я всегда во всех своих поступках руководствуюсь всей мерой ответственности, которой я обладаю. Отнюдь. У меня бывает желание «гульнуть», пропустить, не сделать этого, того, но с другой стороны, хорошая жизнь складывается из хороших поступков. Если в каждый отдельный момент ты не был максимально хорош сам для себя, то и не будет у тебя никакой хорошей жизни. Я, как раз и почерпнула это из интервью с той личностью, которая состоялась – что хорошее будущее начинается с хорошего настоящего. Сейчас. Все начинается сейчас.

Н.Р.: Подробнее, пожалуйста!

Е.И.: Если ты здесь и сейчас будешь, что называется, адекватен, то и в последствии все сложится наилучшим образом. Да, хотя бы честен перед собой. Пускай момент адекватности будет: «честен перед собой». Тебе не в чем будет себя упрекнуть.

Н.Р.: Меня напрягает, когда говорят: «Во всем виновато государство. Во всем виноват… кто-то».

Е.И.: Что значит «виноват»? Меня всегда коробит поиск виноватого. Не «кто виноват», а «кто ответственен». Давайте немножко сместим акценты с эмоционального на рациональное – все сразу станет по-другому. «Во всем виновато государство»? Хорошо, а кто граждане этого государства? Что такое государство? – Это предельно общая форма организации жизни людей. Прекрасно! – людей, значит, нас! Значит, мы себе такую форму сорганизовали. И не на кого пенять. Каждый народ достоин того правительства, которого достоин. Участвуйте в жизни своего государства! Не можете участвовать? Тогда хотя бы не словоблудствуйте... Зачем тратится на пустые слова, если можно заняться собственной жизнью? В какой-то момент я задумалась о том, кто я? Что я здесь делаю? Зачем мне это надо? – Это очень хорошие вопросы, кстати, это вопросы из психологического практикума, который позволяют человеку…

Н.Р.: Это «детские вопросы» :-)

Е.И.: Да! Вопросы детские. Но они очень действенные. Они позволяют сознание в эмоциональной ситуации выхватывать: «Кто я? Где я здесь нахожусь? Что я делаю? Зачем мне это надо?» Когда вы чувствуете, что вас «несет», спросите себя и притормозите чуть-чуть: а надо ли вам это? Они позволяют взглянуть на ситуации со стороны, когда вы начинаете эти вопросы себе задавать осознанно, с чужой помощью или самостоятельно, - я вот о них прочитала в соответствующей психологической литературе, такой совет: как привести себя в норму, если сильное эмоциональное переживание или чье-то влияние затрудняют принятие решения. Например, вам делают предложение, а вы не знаете, как от него отказаться, вам не сформулировать свой отказ. Но где-то внутри вы понимаете, что это не самое лучшее предложение или у вас есть какое-то сомнение. Спросите себя: где вы находитесь, что вы делаете и зачем вам это надо? И решение придет. Во всяком случае, вы притормозите и скажете: «Мне надо подумать». Я не сразу научилась так делать. Честно говоря, когда мне что-то предлагали, о чем-то спрашивали, мне всегда казалось, что надо ответить здесь, сразу и сейчас. Оказалось, что не нужно, можно подумать, причем, очень долго думать. Может, когда вы начинаете задавать себе эти  вопросы самостоятельно – это и есть момент осознания себя как личности. Или, может быть, такой момент скорее эмоциональный, чем рациональный? Когда стыдно становится за свой поступок или свое высказывание... Вот этот момент стыда, а делать-то с этим что? – Спрашивать себя и отвечать.

бытие и время

Н.Р.: Екатерина, Вы всегда так многогранно отвечаете на вопрос, что появляются много встречных вопросов, и что-то новое открывается, за что я Вам очень благодарна. В связи с этим подумала, что мне хотелось бы задать Вам вот какой вопрос - о современности. Что для Вас современность? Это новости в масс-медиа? Мне кажется, что нет. Скорее, современность – это события, которые проходят через меня, как личность, на которые я реагирую каким-то образом. Мы живем вместе здесь и сейчас, но каждый из нас неповторимо переживает свою уникальную судьбу. То есть, в итоге: «Современное – это я». Можно ли так сказать?  

Е.И.: Думаю, что да, можно. Потому что само слово «современность», со-временем, соразмерно времени – какому времени? Есть ли какое-то всеобщее время, в котором мы живем? Наверно есть, но как его определить? Если отталкиваться от самого слова, «современность», это какая-то соединененность, со-размерность… со-временность.… Какому времени? Можем ли мы говорить о времени, которое существует вообще? Или речь всегда должна идти о каком-то частном, конкретном времени? О времени этого конкретного человека или группы людей, или общества, или человечества? Похоже на рассуждение о том, может ли вода, текущая в реке смыть эту самую реку… Мне все-таки кажется, что если время, то это всегда индивидуальное время. Конкретное время. И если мы говорим о современности, то это твоя личная современность. Ты со временем. У Конфуция есть: «Время бежит. Не правда, время стоит на месте, а бежите вы». Кто как бегает, у кого какой темп, у какого какой ритм, у кого какое сейчас время... Один польский острослов сказал: «У каждой эпохи есть свое средневековье» :-)….

  И всегда это будет личное время и личное соответствие внутри. Реакция на события. Ведь кого какие события трогают. Кто что помнит из того, что прожил. Мне приходилось общаться со стариками, с пожилыми людьми, для которых сталинских репрессий нет. Их не было, потому что людей лично это не коснулось, никого из тех, с кем они общались, сталинизм не затронул, значит для них его не было. А если для них, то и для всех. Я знаю такую бабушку, которая уверена, что все это выдумали  «журналисты гадские и эти мерзкие политики-демократы, для того чтобы хороших коммунистов прогнать».

  Событие отзывается в нас. Это особая тема. – Какое событие? Что для нас является событием? Известия в новостях? А когда событие становится событием? Екатерина Эдуардовна Сурова ведет у нас два курса: «Самоидентификация человека в культуре» и «Аспекты культурной глобализации». Она принесла статью о «неважных событиях». Когда событие становится для всех событием? – Когда о нем рассказывают в средствах массовой информации. Если не было в газете, то не будет и в куплете. А когда журналисты обращают внимание и делают из события – СОБЫТИЕ? – Когда оно каким-то образом может быть интересно аудитории. То есть, событие это тогда событие, когда оно связано с лидирующей группой людей в мире (например, Европой или Америкой), или представляет собой из ряда вон выходящее происшествие, которое восхищает.

Н.Р.: Время мирового сообщества?

Е.И.: Мы говорим о современности в различных аспектах. Я для себя в процессе таких рассуждений сделала вывод, что время – это всегда личное время, современность – это всегда только мое время. У меня сейчас, может, Средние века, а у кого-то уже Новое время. Если у каждого народа есть собственное средневековье, то и у каждого человека может быть свое собственное средневековье. А второй момент – отзвук, эмоциональная личная реакция на событие. Мне сразу стало интересно: а что для кого является событием? В большинстве случаев, для нас является событием то, что нам преподносят новости – так или иначе. Что-то мы оцениваем как события,  что-то мы как события не оцениваем. Получается, что у каждого своё собственное время и собственная современность. А современность мирового сообщества?… Если мы не можем дать определения какому-либо явлению, значит ли это, что это явление отсутствует? Может быть, наших умственных возможностей не хватает для того, чтобы схватить это определение. Может быть, момент соединения – мое личное время соединяется со временем других людей? Пускай будет вот так. Это и будет точка соприкосновения, это и есть современность. Может, даже, я назвала бы это по-другому – Встреча. Вот так и определяется наше время.

Обзор дисциплин по специальности «Философия» в РХГА

(Входит Елена Разинкова, студентка I курса факультета «ФБР» РХГА)

Н.Р.: Екатерина, пожалуйста, могли бы Вы вкратце рассказать о курсах и преподавателях, которые у вас читают. Так сказать, поделиться впечатлениями и опытом с коллегой :-)

Е.И.: В РХГИ философия начинается, собственно, с истории философии. У нас есть на первом семестре курс «Введение в философию», который читает Дмитрий Кириллович Бурлака. Я бы назвала этот курс «Теория философии», где студентов знакомят с основными понятиями. То, что он делает… Студенту надо «взорвать мозги», чтобы у него «поехала крыша»! :-) Шутки шутками, но такое народное, сленговое выражение совершенно точно, потому что голову нужно «вскрыть», иначе в нее ничего не положить, никакой новой информации. И Дмитрий Кириллович эту голову «взрывает», причем очень качественно. Студенты на его лекциях сидят, открыв рот. Записывать за ним нелегко, потому что лишних слов, «воды» практически нет.

   На первом курсе есть «Введение в философию», а на пятом – выведение из философии – «Систематическая философия». Дмитрий Кириллович говорит то же самое, что было на первом курсе, но иначе. Потому что, у доживших до пятого курса, за плечами есть общий курс истории философии и пора подводить итоги.

  Знакомство с философией в РХГИ начинается с краткого курса теории, вводного, который открывает сознание студента к восприятию, а дальше идет история философии. Как об этом, об этом, об этом, думали в античности, в средневековье, потом в новое время, потом, философия XVIII-XIX, XX веков и русская философия. Вот давайте, посмотрим – есть базовые понятия, которые существуют во все времена, но в каждой эпохе они наполняются собственным смыслом. Есть понятие, которое порождает то или иное время. Об этом на общем курсе истории европейской философии и рассказывают. Восточные учения преподают на спецкурсах и только «ФРБ», но если интересно, можно прийти послушать. Никого не прогонят. J   Из всего курса истории философии в головах оседает намертво только античность, потому что ее читает Сергей Павлович Лебедев. Он читает, как будто гвозди заколачивает в крышку гроба. Можно продолжить метафору о «вскрывании головы»: вот такая «дыра» в голове проделана Дмитрием Кирилловичем Бурлакой, но слишком большая, в нее, сколько ни вложишь – все испарится. Дырочку заделывают - так досочки прибили, так досочки прибили – ну вот теперь хорошо. Создаётся некоторый затор, чтобы не все выветривалось, на голову сооружают «крышку». Как-то «столярно-медицински» получилось… :-)

   А дальше еще интересней. На втором курсе читается  «Средневековая философия», ее читают разные люди, нам ее читал Бойков Виктор Федорович. У Виктора Федоровича свое отношение к средневековой философии, у него, в принципе, свое отношение к жизни. Он очень интересный, непростой человек. Очень суров, и строг к себе, суров и к окружающим. Он понимает человеческую слабость, потому что понимает свою собственную. В отношении себя он суровости и строгости не отменяет, а в отношении других он слабости прощает, потому что он верующий человек. И в то же время, даруя это прощение, он испытывает глубокую печаль. Ему, мне кажется, так жалко, что люди несовершенны. Ведь со своим несовершенством он с помощью веры совладает, а других невозможно заставить уверовать, если они не верят. О лишённости многих поддержки и помощи веры Виктор Федорович и печалится…. Но это только моё предположение, может быть, я ошибаюсь.

  Из всей средневековой философии Виктор Федорович выбирает только патристику. Во всяком случае, так он нам прочитал. Всю патристику. Блестяще. На схоластику у нас осталась одна лекция, одна, последняя – это была консультация перед экзаменом, но он в этой лекции уместил если не всю схоластику, то центральный вопрос - спор об универсалиях, который длился на протяжении всего средневековья. В разное время эта проблема возникала в трудах того или иного автора и в зависимости от её разрешения они делились на номиналистов, реалистов и концептуалистов. А про мистиков он не сказал нам ни слова. Он их не уважает – у меня сложилось такое впечатление, и правильно делает. О мистиках нам говорят на других курсах другие преподаватели: Сергей Владимирович Пахомов, Роман Викторович Светлов. Я помню, что на третьем курсе мы все дружно веселились и думали: «Вот поступили в вуз, в названии которого есть слово «христианский». Собственно, о христианстве нам рассказывают мало, а о всяких ересях – в таком количестве, что закончим мы вуз, и каждый себе по секте заведет». :-) Дмитрий Викторович Шмонин читает спецкурс по средневековой схоластике на втором курсе философам, богословам, религиоведам. Коллеги отзывались о курсе с уважением и восторгом. А о мистике можно почерпнуть у Романа Викторовича Светлова на его курсе о гностицизме и у Сергея Владимировича Пахомова, на его курсе об эзотерических учениях. К слову, Роман Викторович читает ещё общий курс о древней языческой религиозности, очень интересный, а Сергей Владимирович – об индуизме. Это двухгодичный, таким он был для моего потока, подробный спецкурс. Если Вы ничего не знаете о древнейшем индийском веровании,  этот курс – настоящая находка.

  Дальше, на третьем курсе начинается «Философия Нового времени». Нам читал Юрий Михайлович Романенко, а сейчас читает Алексей Борисович Рукавишников. Я не знаю, как он читает. У меня сложилось впечатление, что все Новое время – это немцы. А немцы русским были чрезвычайно близки, как ни странно. И самые лучшие переводы немцев на другой язык – это на русский язык. Спецкурс по немецкой классике читает Игорь Игоревич Авксентьевский. Опять-таки, не знаю, мне его послушать не удалось, но он человек педантичный, постепенный. По своим философским взглядам – гегельянец. Поэтому я больше чем уверена, что Гегеля он читает очень хорошо. Надеюсь, и Канта так же замечательно, как и Фейербаха и Шеллинга - знаменитая немецкая «четверица»,  которую нам вдалбливал в голову Юрий Михайлович Романенко. Я сказала «четверица»... Помню, психологи поделились своим ощущением: когда Юрий Михайлович говорит о немецкой «четверице», то почему-то вспоминается колесница Аполлона над аркой Генерального штаба. И каждый из коней – это немецкий философ! А сам Романенко в образе Аполлона J. Заметна тенденция: все, кто читают немецкую классику, или каким-то образом ей симпатизируют – чрезвычайные зануды, да простится мне это. В каком смысле? Я сама зануда, поэтому мне такое преподавание импонирует. Студенты же на занятиях вертятся уже и так, и так, и потихоньку засыпают. Медленно, слово за словом: «Вернемся, продолжим… из этого – это, из того – вот это. А вы подумали? Вы вчувствовались?» Как можно вчувствоваться в Канта?! Его тексты - сухой остаток неприводимых рассуждений. Во что там вчувствоваться? И тем не менее: «Давайте развернем». Берем одно предложение и начинаем разворачивать. Разворачиваем всю лекцию, и все никак не развернуть, потому что погружаемся, все глубже и глубже… Что касается немецкой неклассики – Алексей Борисович Рукавишников ее читает очень хорошо. Он увлекается Ницше – это его тема. Поэтому он всегда начинает с Ницше. И это правильно:  для европейской мысли, а значит и русской философской мысли, интуиции Ницше сделали очень много. Не буду вдаваться в подробности. Не потому что не хочу, а потому, что не помню :-)

   А вот что касается философии XX века, то мне на нее никак не сходить, расписание не позволяет. Ее опять же, читает Алексей БорисовичРукавишников и начинает с Ницше, предтечи постмодернистов. Евгений Георгиевич Соколов ведет спецкурс по субботам – чтение текстов философов XX века. Они берут какой-нибудь философский текст и читают его очень подробно, по абзацу, предложению. Сейчас читают Сартра «Бытие и ничто».  В Евгении Георгиевиче Соколове есть сочетание тонкого юмора и изысканных манер, легкая небрежность, что выдает хороший вкус, а с другой стороны,  говорит об основательности и глубине. Как преподаватель он внимателен и ироничен.

  Я пропустила общий курс по «Философии Возрождения», который читает Дмитрий Кириллович Бурлака на втором курсе, после философии средневековья. Это поэзия на философские темы. Он читает философию вдохновенно, красочно, как песню поёт. Такая манера, на мой взгляд, точно соответствует гуманистическим мыслителям. Сдавать, правда потом этот «поэтический» материал приходится весьма прозаично :-)

  «Русскую религиозную философию» тоже читает Дмитрий Кириллович Бурлака, раз в два года, сразу для четвёртого и пятого курсов. Что-либо об этом сказать…Русских мыслителей сложно назвать философами. В России, что ни философ, то писатель. Вернее, что ни писатель, то философ.… Зачастую, философские труды напоминают художественные произведения, а тексты романов и повестей могут быть прочитаны как трактаты. Дмитрий Кириллович обращает внимание на  особенности русской философской мысли, вышеназванную и другие, но главное, что он хочет донести до аудитории, как мне кажется,  это самобытность отечественной мысли.

На этом, пожалуй, и всё. И мне в свою очередь хочется Вас, Наташа, поблагодарить за неизменно интересную беседу и подивиться Вашей энергии и энтузиазму: подготовить и обработать такое количество интервью.… Это замечательно. Сама идея замечательная! Спасибо.

Н.Р.: Спасибо за беседу, Екатерина! Желаю Вам успехов!

Библиотека РХГА, 2.04.05
Интревью брала Наталья Румянцева.